Лялька, или Квартирный вопрос

Спокойная реакция Ларисы объяснялась не душевной черствостью, а характером дорогой подружки Ирочки. Если бы существовал рентген, который просвечивает сознание человека, то на снимке Ирины были бы видны две резко отличающиеся зоны. Первая нормальная – все, что касается работы (Ирка парикмахер), воспитания детей (у нее сын и дочь), ведения хозяйства (почти образцового) и так далее. Вторая зона – полный шизофренический мрак, обозначающий ее патологическую ревность.

И по ночам Ирка уже прибегала. Объявляла, что с Васей разводится, и просила Ларису выступить на суде свидетельницей многочисленных измен мужа. Лариса решительно отказывалась: ничего криминального за Васей она не замечала. Да и вообще подозревала, что Васины грехопадения – плод больной Иркиной фантазии. «Я этот плод собственными глазами видела из окна! – утверждала Ира. – Вася домой через двор шел, к телефону-автомату свернул и кому-то позвонил. Ясно? Своей пассии! Из квартиры побоялся. Потом врал, что забыл начальнику важную информацию передать, а тот в командировку уезжал».

Лариса плеснула в рюмку водки, взяла в другую руку стакан с компотом, повернулась к сидящей на табурете Ирине и только тогда заметила, что с ней действительно неладно. Волосы всклокочены, одета в ночную рубашку, на ногах комнатные тапочки, размокшие от уличной грязи, – в таком виде она мчалась два квартала. Взгляд безумный, руки ходуном ходят, зубы дробь выбивают.

– Ирка! – испугалась Лариса. – Ты что? В самом деле Васю… того?

Ира кивнула и затряслась пуще прежнего.

Лариса машинально опрокинула в рот водку, предназначенную подруге, задохнулась, запила компотом и потребовала:

– Расскажи все с самого начала.

– Он при-пришел, и я сра-сразу, – заикалась Ира, – сразу почувствовала, что от него пахнет чужими ду-духами.

– И ты закатила истерику?

– Да.

– А дети?

– Они у ма-мамы.

– Долго ругались?

– Часа д-два.

– Васины аргументы? Только точные его слова, а не твоя версия.

– Он сказал, что заключил выгодный контракт, и теперь их фи-фирма на год работой обеспечена.

– Что дальше?

– Обозвал меня ду-дурой и ушел спать.

– Происхождение чужих запахов объяснил?

– Сказал, что на радостях в ко-конторе все тетки его обнимали и целовали.

Картина преступления, как выяснила Лариса, выглядела следующим образом. В ванной в грязном белье Ирка обнаружила Васину рубашку с отчетливыми следами губной помады на воротнике. И на Ирку нашло затмение. Она рванула на кухню, схватила нож, бросилась в спальню, где и полоснула мужа по шее.

– Может, ты его не по-полностью? И не до-до конца убила?

Лариса тоже стала дрожать и заикаться от страха. Обеих подружек точно в электророзетку воткнули.

– Я кро-кровь видела. Я убийца.

– Bo-водки хочешь?

– Нет, во-воды.

Ирина вдруг стала лихорадочно чесать уши, толкать в них пальцы, вытаскивать и рассматривать, поднося к носу.

– Ты че-чего? – спросила Лариса.

– Ви-видишь? Нет? А я чу-чувствую, из меня мозги и ум вы-вытекают.

Лариса бросилась в спальню. Вид спящего, рокочуще храпящего, полностью живого Леши показался ей прекрасным. Но умиляться времени не было. Она сорвала с мужа одеяло:

– Проснись! Ирка мужа убила!

– Очень хорошо, – пробормотал Леша. – Отмучился мужик. – И перевернулся на другой бок.

Лариса возмущенно полезла на кровать, стоя на четвереньках, закричала мужу в ухо:

– Она правда его убила! Леша! Проснись, бесчувственный чурбан! Там Вася в море крови плавает, у Ирки крыша едет, а ты дрыхнешь!

– Не ори! – Леша сел на кровати. – Который час?

– Половина первого. Ирка мужа зарезала! Ножом по горлу, вжик! – Лариса ребром ладони чирканула по шее. – И все!

– Откуда ты знаешь?

– Она у нас на кухне сидит. Разум от горя теряет!

– Невозможно потерять то, чего не имеешь, – буркнул Леша и стал одеваться.

Пришел на кухню, посмотрел на сидящих рядом Ирину и Ларису. Поют на два голоса, а эти на две челюсти дробь отбивали.

– Дрожите? – Леша зло погрозил пальцем. – Раньше надо было дрожать!

Он почему-то объединил их в одну преступную группу.

– Пошли! – скомандовал Леша, развернулся и двинул в прихожую.

Женщины с торопливой готовностью подхватились за ним.

– Куда идем? – спрашивала Лариса мужа в спину, когда они спускались по лестнице. – В милицию?

– Там видно будет, – отрезал Леша.

По темной улице он шагал первым, Лариса с Ириной трусили следом на почтительном расстоянии – метра в три. Никто не сообразил, что на улице зябко и слякотно, не мешало бы переобуться и накинуть пальто. К нервной лихорадке Ирины и Ларисы добавился озноб холода, и они дрожали так, будто электрическая сеть, к которой их подключили, питается от высоковольтной линии. Леша тоже подрагивал – от мороза, естественно, а не от предчувствия кошмаров, поджидающих в Иркином доме.