Лям и Петрик

— Глядите, глядите! — тыкал безногий пальцем. — Вам тут все понятно? Когда же народ прозреет? Видите полковника на пригорке? Я его хорошо знаю. Жестокий человек. Шестью деревнями владеет, земли сдает в аренду крестьянам, первейший богач. Но своей профессии не бросает, любит войну. Однажды он увидел в городе дочку провизора и потерял голову: «Хочу ее, и никаких!» И верно, другой такой красавицы не сыщешь. Ей было лет восемнадцать. Он взял за ней приданого пятьдесят тысяч и женился. А молодая жена, как водится, стала заглядываться на офицериков. Но полковник не замечал, что жена изменяет ему. Ну а его весь город боялся. Однажды он увидел: рабочий несет тяжелый тюк из города в деревню. Полковник тут же на месте пристрелил его, потому что тот был весь в поту, а полковник терпеть не мог пота. Однажды на балу, когда капельмейстер отлучился, полковник встал на его место и давай дирижировать оркестром. А капельмейстер вернулся и говорит: «Ваше благородие, я в ваши дела не вмешиваюсь, пожалуйста, не вмешивайтесь в мои». Полковник, недолго думая, выхватил шашку и зарубил его на месте. Полковника арестовали и вызвали из штаба генерала. Вот явился штабной генерал и спрашивает: «Где полковник?» А ему говорят: «Под арестом. Хоронить мы убитого не стали, ждали вас». А генерал приказал: «Полковника освободить, а капельмейстера похоронить!» Вот как! Слушайте дальше про полковника. Однажды вернулся он домой и застал у жены прапорщика. Полковник пришел в ярость: «Вы что здесь делаете?» Прапорщик кинулся бежать. «Смирно!» — скомандовал полковник и приказал вестовому: «Сбегай за парикмахером!» Когда парикмахер явился, полковник приказал ему сбрить наголо золотистые локоны жены. Парикмахер повиновался, а прапорщик, стоя навытяжку, вынужден был при этом присутствовать. Жене, конечно, эта операция ничуть не помешала — она надела парик и стала принимать других прапорщиков.

— Пойди-ка сюда, солдатик! — вдруг обратился безногий к Петрику. — Сними повязку, пусть все увидят твой вытекший глаз. Пора народу пробудиться от сна, и пускай земля колыхнется под ногами наших врагов… Народ…

Деньги сыпались в мисочку со всех сторон. Петрику это казалось диким и возмущало. Чего хочет безногий? Что скрывается за его речами? Он и влечет к себе и отталкивает. Если б Петрик так владел языком, как безногий, он говорил бы совсем о другом. Ему есть что сказать, да язык не повинуется. Безногий все-таки противен. Конечно, ноги нужно иметь, но если их нет, то нечего ставить перед собой мисочку и болтать.

На базаре, возле широких деревянных ступенек пивной, занимающей несколько комнат, бабы торгуют холодцом и белесыми витыми калачами. Здесь же, прислонившись к заборам, проводят свой день возвратившиеся с войны инвалиды. Они растерянно поглядывают на шумный базар, мало разговаривают между собой, но держатся всегда вместе. С бессильной завистью и болью смотрят они на веселый гомон вокруг. Нет, невозможно сбросить с себя, как одежду, раны, язвы войны, избавиться от непередаваемого нагромождения страхов, которые поселились в их молодых душах и изничтожили все живое. Даже от многострадальных, видавших виды шинелек не так легко отделаться.

Когда явился безногий, многие инвалиды покинули крыльцо пивной и стали пробиваться к нему поближе. Они слушали молча, не качали в знак согласия головами, как пожилые мужики, которые, послушав его, собирались потом кучками и обсуждали все, о чем толковал безногий.

Вскоре сюда приплелся заросший до глаз старик с попугаем, достававшим «счастье»; некоторые инвалиды перебрались к нему и молча наблюдали за тем, как деревенские молодухи отдавали пятаки и гривенники и получали взамен свое счастье и судьбу.

Петрик тоже подошел было к людям, обступившим попугая, но толпа вдруг брызнула во все стороны: в нее с ходу врезался барский выезд — четверка лошадей, запряженная цугом в черную лакированную карету, в нее можно было смотреться, точно в зеркало. В карете восседали: сам господин Лукьянов и две его молоденькие дочки, тепло одетые, но воздушные и нежданно светлые. Тут было чему подивиться!

Весь базар разом обернулся в сторону кареты, а затем расступился перед горячими рысаками, которые горделиво, с высоко поднятыми головами прокладывали себе дорогу в толпе.

Можно было поклясться, что это та самая упряжка, которая в давние времена здесь же, в местечке, понесла, сбросила кучера и бешено помчалась по улицам. Люди тогда в панике хватали детей, уносили их в дом и, запершись, из-за закрытых окон следили за дикой скачкой обезумевших коней.

Карета подкатила к аптеке. С подножки медленно, неуклюже спустился пан Лукьянов, точно спустился бочонок, наполненный доверху драгоценной влагой. Дочери тоже вошли в аптеку.