Либеллофобия

У меня застыла кровь. Кайнорт достал миниатюрный карманный эмиттер – гидриллиевый эмиттер! – и принялся разрывать гидроплазму в стороне от портала. Дьявол. Я удивилась бы не так сильно, вынь он из кармана рояль. Но это… это был провал. Мы стояли на краю широкого рыхлого вала. Землярка на дне ямы раззявила круглую пасть, чтоб выплюнуть новую порцию земли. Отчаянным снарядом я врезалась в Кайнорта, толкая его с края воронки. Мы сорвались вместе, покатились по камням, по грязи. В самом низу громадный рот поглотил нас обоих, следом влетел дрон хи-тау, и землярка с испугу захлопнула пасть. Внутри было выколи глаз. Из-за судорог земляркиного чрева меня бросало от рёбер к рёбрам. Швыряло и Бритца, который чуть не раздавил меня, падая в темноте.

Мы ударились головами недруг о недруга… И его башка оказалась крепче.

* * *

Игла просвистела над головами эзеров. Скорпионий хвост летал по гломериде Альды Хокс, как праща, сбивая насекомых на лету. Атаман Волкаш восседал на личном оружейном сейфе ть-маршала. Восемь ног цеплялись к металлу, две зазубренные клешни хватали врагов поперёк живота.

Эзерам был дан приказ: не взлетать и не отключать хром. Приказ повторили трижды. Как только Волкаш применил диастимагию – все насекомые разом поднялись в воздух и свернули броню.

Они стали уязвимы для выстрелов кислотных хи-тау и безоружны перед жалом скорпиона. Но больше половины их потерь приходилось на самострел. Под влиянием суида эзеры сами бросались на клешни, а взлетая, насаживались на иглу. Волкаш ни на секунду не ослаблял воздействие. Его хитин пропитали особые силиконы. Их не чуял партизанский хи-тау, а плазма корабельных бронгауссов и заряды глоустеров летели вскользь, рикошетя в своих же. Адронные лучи «а–кварели» из кварковых ружей плавили сейф, но не касались скорпиона на нём.

Берграй с большим трудом заставлял восприимчивых к магии солдат убраться подальше от Волкаша. Но тот преследовал их по всему штабу.

– Почему портал закрыт? – требовал Инфер. – Кай! Кайнорт!

Ему ответила Альда:

– Он всё.

– Что?!

– Он всё! Всё! А портал заблокирован! А мой эмиттер был у Бритца!

– Так отключите плазмотроны! Складским нужно подкрепление!

– Нет, контур целиком снимать нельзя: если скорпион прорвётся наружу, моим людям конец! К дьяволу склады. Разбирайся с Волкашем и не выпускай из штаба!

– Принято.

Игла просвистела ещё раз.

* * *

Из общего канала о смерти Кайнорта узнала и Маррада. И не успела осознать, как её клинкет принялись курочить снаружи. Маррада забегала по мостику, оставляя шлейф мистического дыма за спиной. У крылатых эзеров дымились лопатки: от страха, бешенства или стресса. Страх ведь не спрячешь. Она не умела, как Бритц, держать себя в руках и не париться – в прямом смысле. Под звуки взлома она опрокинула контейнер с водой на штурвал.

Через какие-то секунды клинкет грохнулся на пол. На мостик ворвались два карминца, но остались разочарованы. Воняло гарью, дым всех цветов валил из панели управления, резал глаза и нос. В кресле скукожилась рабыня в форменном комбезе.

– Вот же тараканы уроды, заперли беззащитную девку!

И оба, прикрывая лица платками, поспешили вон. Та, кого приняли за шчеру, на полусогнутых подкралась к пульту вентиляции, чтобы запустить вытяжку.

«Он всё». Так и сказала Альда Хокс. Он всё. Маррада была в смятении. Зла. Бешена. Когда прошёл первый шок, в смерти Бритца проступили многообещающие перспективы.

Горячие интервью несчастной возлюбленной рой-маршала.

Новые ток-шоу. Сбор пожертвований на реабилитацию от потери.

Но первым делом хотелось избавиться от личинки. Уж теперь она выдумает, как всё устроить.

* * *

Трое партизан в штабном контуре лежали убитыми на дне воронки. Один забрался на гломериду и обстреливал эзеров сверху. Двое прочёсывали контур в поисках ценностей, которые следовало уничтожить.

– Здесь рефрижератор! – позвал карминец.

Вдвоём с напарником они сорвали пломбы с хранилища крови и отступили, запуская газовый резак. Спустя минуту под металлом обнаружился ещё один слой брони.

– Начинай по новой, – махнул карминец.

– Не смейте!

К ним бежали рабыни.

– Вы чего! – рассердилась Тьель, а другие шчеры попятились ей за спину. – Мы эту кровь два месяца цедили. Уничтожите запасы, а новые они откуда возьмут? Вы-то уйдёте… а они же нас досуха выжмут!

– Сначала притащили на Кармин тварей, а теперь командуете! – крикнул карминец. – Уйди, тараканья подстилка, или шмальну!

Он завизжал резаком. Две рабыни рядом схватились за руки. Партизан выжал спуск, обдавая Тьель огнём. Внезапно его отбросило от рефрижератора. Он корчился, ослепший от ожогов и боли.

– Бумеранг!.. Она бумеранг! – карминец покрывался пузырями.

Партизаны принялись палить из болотных крименганов без разбору, но рабыни уже тащили Тьель за холодильник. Откуда ни возьмись – безумный шар, утыканный иглами, смял партизан. Ёрль катался по спирали, брыкая шипастым хвостом и подпрыгивая на телах, пока не размазал их по земле. Рабыни приводили в чувство Тьель. Ей сильно досталось огнём.

– Она что же, выходит, маг? – удивилась Йеанетта.