АД: Отвратительный? Разве наслаждение отвратительно? Почему ты считаешь, что Повелитель Удовольствий жаждет только извращённости от Своих последователей? Слаанеш, помимо всего прочего, также является олицетворённым проявлением удовольствия, и, что ещё более важно, желания исследовать удовольствия. Ему безразлично, как мы достигаем этого удовольствия, достаточно того факта, что испытываем его.
РК: Ты хочешь сказать мне, что твоему богу нет дела до разврата? Мы оба знаем, что это неправда.
АД: Я не сомневаюсь, что Слаанеша радуют все поступки, что доставляют нам чувственное удовольствие. Но, с позволения сказать, ты слишком зациклен на том, что ты называешь «развратом». Несмотря на весь наш несомненный интеллект, мы, люди, всё-таки создания природы. Всякое чувство или влечение, которое мы испытываем, а также поэтому и каждое действие, что мы совершаем, есть результат нашего естественного состояния бытия, а не просто давления на нас какой-то коварной внешней силы.
РК: Итак, ты утверждаешь, что Слаанеш не потворствует гедонизму во имя Своё?
АД: Вовсе нет. Я пытаюсь сказать, что боги не что иное, как отражения наших собственных чувств и влечений, они результат наших желаний, а не их собственных. Вы не можете осуждать никого из них за то, что они делают, ибо они не больше, чем просто проекции тех процессов, что делают нас людьми. Мы – это они, и они – это мы.
РК: Но Боги Хаоса представляют собой только крайности! Ни в одном из них нет никакой добродетели.
АД: Ох, Рихтер, почему вы, зигмариты, всегда так повёрнуты на «добродетели», как будто бы вы одни являетесь её хранителями? Такой образованный человек, как ты, наверняка изучал историю. Ты должен был заметить, что нет никакой неизменной морали, а есть громада преходящих убеждений, которые меняются от века к веку. И все те вещи, которые ты считаешь добродетелями, они просто поименованные отклики мироздания, обусловленные географией этого мира и той изменчивой средой, которую мы, люди, создали вокруг себя, и которая затем повлияла на нас. «Добродетель» - это слово, рождённое от недостатка воображения и страха экспериментов над тем, что является человеческим, или же, скорее страха увидеть себя тем, чем мы действительно являемся.
РК: Похоже, ты забываешь о своей бессмертной душе, Маркиз. Что с тобой произойдёт, когда ты умрёшь, и твой отвратительный бог придёт, чтобы забрать твою душу? Куда тогда денется твоя развращённая чувственность?