Либерализм в России в начале ХХ века

Еще дальше в своих решениях пошел июльский съезд земско-городских деятелей. Большинство его делегатов, раскритиковав в пух и прах булыгинский проект законосовещательной Государственной думы, избираемой на сословных началах с учетом имущественного ценза, высказалось за принятие собственного проекта конституции, основанного на всеобщем, равном, прямом и тайном избирательном праве. Впрочем, большинство делегатов съезда выразили готовность принять участие в избирательной кампании в законосовещательную Думу.

В этом плане весьма оригинальным представляется обоснование Ф. И. Родичевым необходимости участия либеральной оппозиции в выборах Булыгинской думы. По его мнению, у либералов нет сил для осуществления бойкота, а если это так, то и не следует «провозглашать то, чего мы сделать не сумеем… Первое правило военного искусства: бежать вовремя и избежать сражения вовремя. Что же, будем мы ждать, пока нам дадут желанные условия? Да этого никогда не будет. Бойкот будет в том случае, если мы, войдя в Думу, первое постановление сделаем: “Мы уходим. Это не настоящее представительство, без которого вы все же уже не можете обойтись. Дайте нам настоящее”. Это будет настоящий бойкот»123.

Эта родичевская идея получила поддержку В. Д. Кузьмина-Караваева, заявившего: «Надо принять то, что нам предлагают, но именно там через своих людей сказать: наша ближайшая задача – нормальные выборы; вторая задача – форма правления; третья – создание нужных нам “свобод”»124. Встретиться «с врагом в стане его» предлагал Н. Н. Щепкин, заявивший, что если «мы не пойдем туда, то в Думу залезут члены коннозаводства и обманут народ»125. По мнению К. К. Арсеньева, в Европе «все шли в несовершенные собрания и там боролись. Так надо поступить и нам»126.

Лишь отдельные делегаты типа А. М. Колюбакина настоятельно рекомендовали не идти «в непотребное учреждение», ибо в противном случае либеральная оппозиция окончательно «погубит себя в глазах населения»127. Однако эти одиночные голоса утонули в хоре желающих принять участие в избирательной кампании в Булыгинскую думу. Тем не менее, большинство все же вынуждено было согласиться с предложением Колюбакина, Петрункевича и кн. Петра Д. Долгорукова обратиться с воззванием к народу. «Мы, – заявил Петрункевич, – можем рассчитывать только на себя и на народ. Скажем же это народу. Не надо туманностей. Благодаря правительству, создалось положение, которое санкционирует революции. Революция – факт. Мы должны отклонить ее от кровавых форм. Мы пойдем для этого к народу. Мы заслужим его доверие. Надо смело сказать ему все. Идти с петициями надо не к царю, а к народу»128.

Суть принятого съездом обращения «К обществу» состояла в том, чтобы еще раз раскрыть очевидные причины «народного недовольства» и одновременно показать серьезные различия в позициях правительства и либеральной оппозиции. При этом авторы обращения не скрывали своего желания убедить общественное мнение в том, что визит делегации к царю ни в коей мере не означает примирения либеральной оппозиции с властью, что либералы продолжают сохранять верность своим программным лозунгам. Единственно, чему они противились, это насильственному разрешению конфликта между властью и обществом. Не случайно в обращении подчеркивалось, что единственно правильным путем вывода России из кризиса является путь мирный, который и должен привести страну «к новому порядку без великих потрясений, без потоков крови и без тысяч напрасных жертв»129.