Либерализм в России в начале ХХ века

По оценке Долгорукова, формирующаяся либеральная партия переживала «кружковой период», характерный для первого этапа партийного строительства. Такие «кружковые периоды» были типичны и для западноевропейских и для российских социалистических партий. Долгоруков прекрасно понимал, что в России еще далеко не завершен процесс «выяснении программы и организации», а это, в свою очередь, не позволяло выявить «собственную физиономию» партии и одновременно выработать соответствующее «отношение к другим оппозиционным партиям». На этой подготовительной фазе, считал Долгоруков, было бы целесообразно сохранить автономность существующих союзнических группировок – «Союза освобождения» и «Союза земцев-конституционалистов». Только после прохождения «кружкового» и «союзнического» этапов можно было поставить вопрос о слиянии кружков и обоих союзов в единую партию. По сути, в докладах Долгорукова, выражаясь современным языком, была сформирована «дорожная карта» перехода от протопартийных либеральных объединений к настоящей либеральной политической партии.

Совещание в Шафгаузене сыграло стимулирующую роль в деятельности обоих протопартийных структур – «Союза земцев-конституционалистов» и «Союза освобождения». Отмечу, что между двумя этими «союзами» не было непроницаемых перегородок. Наоборот, они, образно говоря, напоминали два сообщающих сосуда: их члены свободно переходили из одного союза в другой, у них был общий печатный орган – журнал «Освобождение», они регулярно обменивались информацией, финансировались практически из одного источника, имели одни и те же каналы распространения нелегальной литературы, явочные квартиры и т. д.

Вместе с тем между союзами имело место «разделение труда» и «сфер влияния». Так, «Союз освобождения» более активно занимался разработкой теоретических, программных и тактических вопросов, а агитацию и пропаганду вел преимущественно среди преподавателей высшей и средней школы, студентов, средних слоев города. В свою очередь, «Союз земцев-конституционалистов» ограничивал свою агитационно-пропагандистскую деятельность земской средой.

На т. н. «кружковой» стадии подобное «разделение труда» и «сфер влияния» было вполне оправданно и, безусловно, способствовало более эффективному распространению и внедрению конституционных идей в общественное сознание. До определенного момента подобная ситуация вполне устраивала оба союза, ибо позволяла сохранять плюрализм мнений по самому широкому кругу программных, тактических и организационных вопросов, что вполне соответствовало либеральным мировоззренческим ценностным принципам и индивидуальным личностным началам.

Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что параллельное существование двух союзов было определенной страховкой в случае репрессий против одного из них. По сути, можно говорить о взаимозаменяемости и взаимодополняемости двух родственных структур, что, безусловно, обеспечивало большую устойчивость и живучесть либеральных организаций. Так, радикализм «Союза освобождения» вполне уравновешивался несколько более умеренным характером деятельности «Союза земцев-конституционалистов», ведущим работу в более консервативной земской среде.

В борьбе за общественное мнение либералы имели довольно сильных политических конкурентов в лице революционных партий, также ведущих борьбу за лидерство в освободительном движении. Поэтому требовалось создать либеральную политическую партию достаточно сильную, чтобы быть в состоянии «переиграть» конкурентов на политической арене, предложить обществу такую программу и наметить такие пути ее реализации, которые бы отражали потребности общественного развития, соответствовали бы настроениям и чаяниям большинства народа.

Не случайно после совещания в Шафгаузене с новой силой разгорелись дискуссии о типе партии, ее программе, тактике и организационной структуре. Так, Е. Д. Кускова основную задачу либеральной партии видела в подготовке общественного мнения страны к конституционным и демократическим преобразованиям. По ее мнению, выступая в качестве альтернативной оппозиционной силы правительству, либеральная партия должна развивать «в широкой массе не низкопоклоннические инстинкты, а дух смелый, четный и свободный», что она не должна пассивно ждать реформ «сверху», а решительно за них бороться.