Либерия

— Это все?

— Да. Кажется, — неуверенно ответил я, шаря рукой в трусах.

Больше не в силах сдерживаться, Шимон заорал:

— Ребята, вы достали! Хватит заниматься ерундой! Завтра же вы едете в Бонг Майнс с достопочтенным Коромой. А я остаюсь в Монровии — заниматься площадкой и экскаватором.

— Я на этом корыте никуда не поеду! — заявил Гена тоном, не терпящим возражений. — Там же кондиционер не работает! Мы на мотоцикле поедем.

— Завтра вы едете в Бонг Майнс на джипе, — твердо сказал Шимон. — На мотоцикле будешь кататься в свободное от работы время.

— Но почему? — капризно скривил губы Гена. — У нас уже и шлемы есть!

— Потому что, Гена, я полчаса назад разговаривал с твоим отцом. Он звонил узнать, получили ли мы деньги.

— И что? — с тревогой спросил Гена.

— Я среди прочего спросил у него, умеешь ли ты ездить на мотоцикле. Он сразу очень заволновался и сказал, что в Израиле ты несколько раз попадал в серьезные аварии, что после одной из них ты полгода пролежал в гипсе и в процессе сильно растолстел, и что тебе ни при каких обстоятельствах нельзя садиться на мотоцикл, потому что гонять на скорости ты любишь, а ездок из тебя никакой.

— Чего?! Да что он в этом понимает! — воскликнул Гена и быстро добавил: — А если Евгений поведет?

Шимон повернулся ко мне:

— Ивгени? Ты водить умеешь?

— Разве что велосипед, — ответил я, пожимая плечами.

— На велосипеде до Бонг Майнс вы долго будете ехать, — усмехнулся Шимон. — Разговор окончен. Старт — в семь утра.

— Я так рано не встану! — возмущенно воскликнул Гена.

— Встанешь, — сказал Шимон. — Даже если мне придется выломать твою дверь.

— Выезд должен быть не раньше десяти... — насупился Гена.

— Гена, я долго ждал, когда в тебе проснется совесть и ты включишься в работу, — отрезал Шимон. — Но я уже начинаю терять надежду, что это когда-то произойдет. Предупреждаю тебя: если завтра в семь утра ты не будешь сидеть в машине вместе с достопочтенным Коромой, я буду вынужден во всех деталях рассказать твоему отцу, чем ты здесь занимаешься. Вряд ли ему понравится, что ты соришь его деньгами, трахаешься с проститутками и ночами бухаешь в клубах. Кстати, он знает, что ты куришь?

Гена поперхнулся сигаретным дымом. Некоторое время Шимон и Гена молча таращились друг на друга. Вокруг них с громким жужжанием носились мошки, озверевшие от света лампы. Мартышки неутомимо прыгали в своей клетке. Огастес, лежа на скамейке, с любопытством наблюдал за ссорой начальства.

Решив не мешать Шимону и Гене выяснять отношения, я пошел искать свои носки на протянутой через двор веревке, где висело постиранное белье, но так и не смог их найти. Почесав голову, я случайно посмотрел вверх и не смог оторвать взгляд от огромного темного неба, где сияли необычайно яркие и близкие звезды...

Выдержав паузу, Гена демонстративно бросил окурок на землю и наступил на него ногой. Шимон скрипнул зубами, но промолчал.

Медленно поднявшись на крыльцо, Гена вплотную подошел к стоявшему на верхней ступеньке Шимону.

— Можно пройти? — спросил Гена.

— Разумеется, — спокойно ответил Шимон и посторонился.

Проходя мимо, Гена как будто бы случайно толкнул Шимона плечом и с силой захлопнул за собой дверь.

Шимон крикнул ему вслед:

— Чтобы сегодня никаких проституток!

И повернулся ко мне:

— Этот пацаненок меня просто бесит! Даже не знаю, что лучше: пытаться его исправить или просто отправить домой к родителям. Евгени, умоляю тебя — хоть формально он и считается твоим начальником, не бери с него пример! Думай головой! У нашей компании большие перспективы, и у тебя есть все шансы занять в ней достойное место. И заработать много денег. Пойдем на кухню, съедим чего-нибудь... Только сначала собери эти деньги и разложи на столе в доме, чтобы они немного просохли.

Пока я занимался сушкой денег, Шимон сделал бутерброды и достал из холодильника две бутылки пива; мы расположились на диване в гостиной и стали есть.

— Почему вы вообще оказались в полицейском участке? — спросил Шимон. — И почему так долго там торчали?

— Гена хотел наказать водителя фургона.

— В первую очередь вы наказали себя! Что было дальше?

Я рассказал ему о том, что происходило в участке: о разбирательстве, о нашем долгом ожидании и о неутешительном вердикте, который вынесли полицейские.

— Запомни, Евгени: в Африке белый человек всегда неправ, — сказал Шимон с улыбкой. — Можно даже не пытаться отстаивать свои права в суде или полиции; чиновники будут месяцами тянуть из тебя деньги, давать обещания, но решение все равно примут в пользу африканцев. Разумеется, тоже не бесплатно. Сегодня ваших полицейских так долго не было именно потому, что они ждали, пока водитель фургона принесет сумму, которую они потребовали за решение в его пользу.

Шимон замолчал, задумчиво глядя прямо перед собой.