Libertas (СИ)

Казалось, что никто из них прежде не чувствовал такого накала и напряжения, как сейчас. Каждый из них, кроме Малфоя, были хранителями тайны Гермионы Грейнджер. И только двое — Блейз и Тео — не разделяли всеобщей ненависти к нему, потому что были его друзьями.

Забини вывел его на улицу и протянул сигарету с зажигалкой.

— Я их понимаю, — начал мулат. — Они все — её друзья. Наверное, если бы я был больше другом Грейнджер, чем твоим, то тоже ненавидел бы тебя.

— Было бы неплохо, если бы я понимал причину их ненависти, потому что сейчас я ненавижу их не меньше, чем они меня. Они все знали, какие отношения меня связали с ней, знали и то, что я искал её, но никто не удосужился мне рассказать, что с ней случилось.

— Она так захотела.

— И ты тоже был в курсе, — зло произнёс Малфой. — Ты тоже знал, что она жива и где она, но даже не намекнул мне, просто переводя каждый раз тему, когда речь заходила о Грейнджер.

— Это была не моя тайна.

— И в чём заключалась тайна вашего клуба «лучших друзей»?

— Тебе Нарцисса когда-нибудь рассказывала о семейном проклятье Малфоев?

— Что-то такое припоминаю, — Драко на секунду задумался. — Кажется, она рассказывала какие-то сказки о том, что кого-то из моих предков прокляла старая ведьма за то, что тот сжёг их поместье.

— Это не сказки, Малфой, — Блейз затушил окурок. — На вашей семье действительно лежало древнее проклятье, которое поражало любого Малфоя, который влюблялся в маглороджённую ведьму. Ведьма, чьё поместье сжёг твой предок — была маглорождённой, и она не ответила симпатией ему. Поэтому, ваша семья сохранила за собой традицию — связывать себя узами брака только с чистокровными.

— Стоп! Блейз, что ты несёшь?

— Правду, Малфой. Ваше семейное проклятье должно было коснуться тебя, потому что ты решил влюбиться в Грейнджер…

— Но я жив, — прервал его Драко. — Вот стою и курю…

— Потому что она там лежит и умирает. Нарцисса рассказала ей об этом проклятье, а Гермиона решила, что раз она является причиной этого проклятья, потому что не влюбись ты в неё, то всё было бы хорошо, то ей нужно как-то разрешить эту проблему, — Забини поднял глаза и взглянул на звёздное небо. — Она стала катализатором этого проклятья, она же стала его нейтрализатором.

Он не мог поверить в то, что говорил Блейз. Это было слишком невероятно, глупо и так очевидно. Грейнджер снова решила собой пожертвовать, но ни с кем не посоветовалась. Разве она не понимала, что Малфою эта жизнь не сдалась, если в ней нет её? Разве она не подумала о том, что он возненавидит свою жизнь, когда узнает её цену? В этом и была вся гриффиндорская натура Грейнджер — бесстрашно кинуться в горящее пламя ради кого-то.

Он когда-то обвинял Поттера и Уизли в том, что они каждый раз подвергали Гермиону опасностям, потому что им самим на жопе ровно не сиделось, а оказалось, что он ничем не лучше. Теперь он понимал ту ненависть, с которой на него смотрели Пэнси и Джинни; понимал и то, почему почему Блейз и Тео продолжали с ним общаться — он не мог знать, что происходило за его спиной.

Но оставалось то, чего он не поймёт никогда: почему его мать ничего не рассказала? Почему она позволила Грейнджер пожертвовать собой или она не знала о её планах? Но должна же была догадаться, когда увидела, что её сын жив и здоров, а вот гриффиндорка пропала с радаров. Столько лет Скиттер продолжала строчить статьи в «Ежедневный Пророк», задаваясь одним и тем же вопросом: куда же подевалась «Золотая девочка»?

— Я должен с ней поговорить, — Малфой докурил свою сигарету. — Я должен спросить у неё…

— Серьёзно? Хочешь спросить у неё, зачем она так поступила? — Забини скинул бровь. — А ты поступил иначе? А кто-то из нас всех поступил бы иначе? Ты думаешь, что я бы так не сделал ради Джинни, или Пэнс ради Тео? Поттер и Уизли пошли бы на то же самое, если бы дело коснулось их вторых половинок. Это удел влюблённых — идти на жертвы ради того, кто заставляет твоё сердце биться чаще.

Забини был прав. Прав, в каждом своём слове, но от этого легче не становилось. Малфой понимал, что поступил бы также ради Грейнджер, не раздумывая, но что ему теперь было делать с её жертвой? Жить дальше, словно ничего не случилось? Он прекрасно понимал, что ему остаётся только приходить к ней в палату каждый день, и просто наблюдать, как она медленно умирает.

— А что врачи говорят?

— Я не знаю, почему проклятье не убило её сразу, хотя мне кажется, что она сама знает ответ на этот вопрос. Врачи не понимают, что с ней происходит, поэтому просто делают обезболивающие уколы. Это всё помогает ей на какое-то время.

— Почему она в магловской больнице?

— Она несколько лет провела в больнице Святого Мунго, под наблюдением Голдстейна, но кто-то увидел её там и пришлось на несчастном опробовать Обливиэйт, — Блейз говорил совсем тихо. — Целители не могли ей помочь, хотя Пэнси и искала лучших из лучших по всему миру. Грейнджер сама захотела, чтобы мы её доставили в это сомнительное заведение, хотя и денег тут дерут непомерно.

— Кто всё это оплачивает?