Liberte (СИ)

Разлепив тяжёлые веки, я несколько секунд непонимающе взирал на ярко горящую в свете скудного аварийного освещения надпись на экране панели управления "До полной перезагрузки системы осталось" и расположенный под ней таймер, ведущий обратный отсчёт: четыре минуты тридцать две секунды, четыре минуты тридцать одна... тридцать... Я вспомнил всё, и внезапное предательство Херминии и мою безуспешную попытку мести, но от этого воспоминания легче не стало ни на йоту. Поспешно я отстегнул сковывающие меня ремни и, распахнув крошечное отделение санузла, являющееся единственным изолированным от общего отсека помещением в капсуле, окончательно убедился, что нахожусь в ней совершенно один. Оброненного мною оружия тоже нигде не было. В воздухе одиноко висел прозрачный пакет с медикаментами. Притянув его к себе, я прочел текст на приклеенном к нему стикере: "Колоть один раз в восемь часов, пить после еды по одной три раза в день." И всё, никаких тебе "целую" и "вечно твоя". А ведь было такое многообещающее прощание. Невольно я повеселел, потенциальным покойникам таких посланий не оставляют ведь заботиться об их здоровье уже ни к чему. Распаковав пакет я осмотрел его содержимое. Внешне лекарства ничем не отличались от тех, что колола мне Херминия за всё время нашего совместного путешествия, но её последний укол отбил у меня желание добровольно воспользоваться её прощальным подарком.

Припомнив о забравшем Херминию корабле, я прильнул к смотровому иллюминатору, но почти сразу бросил эту затею. Смотреть было не на что. Судя по всему пока я бесчувственно спал, девушка осуществила планы по очистке следов своего пребывания в капсуле. Вполне безобидные надо отметить планы, которые я трактовал столь неверным и пагубным образом. Хотя это всё равно пока лишь гипотеза и раскаиваться в своих неправильных выводах и поступках, пожалуй, преждевременно. Лучше дождаться окончания перезагрузки блока управления. Да и мог ли я ей в действительности навредить? В силу стечения счастливых обстоятельств пистолет ни разу не произвёл выстрела или же чьи-то шаловливые пальчики вынув из него боеприпасы, оставили его при мне, дабы я не запаниковал, обнаружив себя полностью безоружным. Скорее всего, последнее. Херминия ни капли не похожа на безумную фаталистку и не стала бы полагаться на слепую волю случая там, где может сама воздействовать на окружающий её мир.

Таймер довёл свой счёт до конца, и система успешно произвела перезагрузку. Одновременно я запустил процесс самодиагностики капсулы и подключился к внешним сенсорам. Окружающее пространство было девственно чисто. Иного я в принципе и не ожидал. Херминия сдержала своё слово, всё работало абсолютно исправно и блок связи на всех частотах передавал сигнал бедствия.

***

Очевидно, система кишела кораблями федеральных служб и не успел я примерить на себя роль одинокой жертвы кораблекрушения затерянной в холодных просторах бескрайнего космоса, как со мною вышли на связь.

До подхода спасателей я промаялся, составляя рапорт о происшедших событиях свидетелем и отчасти невольным участником которых мне довелось стать. Вплоть до самой эвакуации меня не покидало ощущение лёгкой эйфории от того, что скоро кошмар предыдущих дней вот-вот закончится и я вернусь к своей прежней жизни. Эвакуировало меня судно ФББ. Процесс эвакуации произошёл буднично. Меня подвергли быстрой процедуре идентификации, уложили на носилки, обращая на мои возражения ровно столько внимания, сколько требовалось на то чтобы игла от капельницы, подсоединённой ко мне стараниями медперсонала, не покинула вену. Оставленный на попечение медика, чей словарный запас видимо состоял только из: "сожмите кулак" и "задержите дыхание" я так и прибыл в беспомощно лежачем виде в госпитальные покои на неизвестной орбитальной станции расположенной у неведомой мне планеты. Проинформировать меня о конечной точке нашего маршрута никто не счёл необходимым, а моя единственная попытка подключиться к интерфейсу спасательного судна дала непредсказуемый и настораживающий результат. Мало того, что мне было отказано в доступе, я ещё получил предупреждение, уведомляющее меня в том, что попытка несанкционированного проникновения зафиксирована и власти поставлены в известность. Это отбило у меня всяческую охоту проявлять интерес по мелочам.

На операционном столе я оказался незамедлительно по прибытии в госпиталь и следующее моё возвращение к реальности встречал уже в небольшой, рассчитанной на одного пациента, реанимационной палате. Мягкий свет, струящийся сквозь зарешёченное окно и циферблат на моём интерфейсе, подсказали мне, что проспал я без малого четырнадцать часов. На этом поступление информации извне окончилось. Госпитальная сеть осталась глуха к моим усилиям получить к ней доступ. В раздражении я посмотрел на стоящий рядом аппарат, из недр которого тянулись ко мне закреплённые на моём теле трубочки и провода. Протянув к нему руку, я приложил палец к индикатору вызова и приготовился ждать.