Liberte (СИ)

Дальнейшее развитие событий я и без пояснений Джорджа отчётливо себе представлял. Выход из гиперпрыжка и яркое светило сияет прямо по курсу занимая большую часть смотрового экрана. Пилот выводит корабль на оптимальную для заправки орбиту, до минимума сбрасывает скорость, топливозаборник начинает подавать горючее в опустошённые баки, впереди долгие часы утомительного балансирования между скоростью забора топлива и нагревом корабля. Манёвровые в суперкруизе бесполезны, автоматике такое дело не доверишь всё придётся делать вручную. На экране радара одна за другой возникают метки кораблей. Их сигнатуры не идентифицируются как дружественные и навигационный компьютер выдаёт неутешительный результат вероятностной траектории их движения. Неопознанные корабли идут на перехват. Топлива в обрез. В бессмысленной попытке продиктованной отчаянием пилот бросает корабль прочь от звезды, но оторваться не суждено. У противника значительное преимущество в скорости и манёвренности. Корабль настигают и садятся на "хвост". Медленное и неповоротливый судно не в силах сбросить своих преследователей. Перехват, блокировка гипердвигателя, рывок и выброс в реальное пространство. Временная, но полная потеря управления кораблём, а затем беззвучный залп из вражеских орудий и ослепительная вспышка на всех экранах. Приблизительно так всё рисовалось в моём воображении, пока я отвлечённо слушал разглагольствования Джорджа, не вникая особо в их суть, а он к тому времени уже подводил итоги.

- Однако всё это шелуха, прелюдия и не больше. Я не вижу никакого смысла захватывать "морозильник". Толковой поживы на нём нет или пользуясь твоими словами это не окупается. Случайное нападение я не исключаю, но считаю маловероятным. Поэтому главный вопрос заключается в том кому мы понадобились и зачем. Хотя "кому" мы скоро узнаем на собственной шкуре. А вот "зачем", есть у меня на этот счёт пара интересных мыслишек. Если бы я ещё мог узнать о чём они там переговаривались. - с досадой произнёс Джордж.

Услышав его, я буквально прикусил язык чтобы не выдать себя, но он был так увлечён собственными речами, что кажется ничего не заметил. Я же рассудил, что будет лучше попридержать свои знания и полученные сведения при себе.

***

Трюм корабля, пристыковавшегося к "морозильнику", имел весьма внушительные размеры и был настолько обширным, что мог без труда вместить несколько сотен человек. Это безусловно говорило в пользу версии Джорджа о не случайности нападении, на что сам Джордж не преминул самодовольно лишний раз указать. Вообще с момента нашего вызволения из капсул он трещал практически не переставая, иногда повторяясь и мусоля одну и туже заезженную тему. Складывалось такое впечатление что все свои мысли он без разбора тут же озвучивает вслух. Надеюсь у него это временное и позже пройдёт.

Скорость с какой заполнялось пространство трюма не оставляла сомнений в том, что Лемке и его команда чётко придерживаются предписанного им графика и уложатся в отпущенные им пятьдесят минут. По мере того как погрузка подходила к концу свободного места оставалось всё меньше, стало тесновато и нам пришлось сменить сидячие позы, чтобы не лицезреть постоянно маячившие на уровне глаз чужие зады и гениталии.

Нервозное возбуждение передавалось по толпе заключённых от одного арестанта к другому. Случившееся будоражило людей, казалось бы, уже окончательно примирившихся со своей участью и распростившихся со свободой кто на пять-десять лет, а кто подобно мне и на всю жизнь. И даже прожжённые скептики, получив лучик надежды не желали безропотно погасить его в себе. По обрывкам разговоров мнение большинства сводилось к тому что хуже уже не будет. Ни я, ни Джордж не были склонны разделять их неоправданно оптимистическую точку зрения, хотя в силу совершенно разных причин. Джордж сокрушался от того, что теперь к его максимуму пяти годам отбывания заключения, причём всё это без учёта пересмотра его дела, в котором он почти не сомневался и последующего смягчения приговора с очевидным снижением срока наказания, ему теперь могут вменить побег или ещё чего похлеще. Да и вообще, ему есть чего терять, и он не намерен начинать новую жизнь, его вполне устраивает и прежняя, как бы она на сторонний взгляд неудачно не складывалась. Я же был склонен сомневаться исходя из других обстоятельств. Не принимая во внимание, услышанное мною на борту "морозильника", меня смущало то, что наши похитители, освободители или возможно уже хозяева, так и оставили нас нагишом, но отнюдь не это было главным, с нас до сих пор не сняли болевые ошейники. Кроме того, никто не удосужился нам ничего объяснить. Почему-то большинство оставляло без внимания эти бесспорные факты предпочитая делать вид что их не существует или же стараясь их попросту не замечать.