Liberte (СИ)

Ранние симптомы надвигающегося фиаско начали проявляться, когда я под конец нашего первого занятия решил задать Джорджу пару вопросов и проверить что из рассказанного мною сегодня он смог усвоить. Ни на один из вопросов я не получил от него ничего, что можно было бы даже с большой натяжкой счесть за вразумительный ответ. И дело было не в моей чрезмерной требовательности к нему. Из нашего восьмичасового общения Джордж попросту не мог ничего толком вспомнить и помочь пробудить его воспоминания мне не удалось ни наводящими вопросами, ни прямыми подсказками. Тогда я потребовал, чтобы дальше он делал за мною записи и пометки, дабы, потом опираясь на них был в состоянии воссоздать в памяти нужные сведения. Кардинальных изменений это не принесло. Джордж безропотно повиновался и принялся исправно конспектировать наши занятия, но позже предъявленные мне для осмотра записи имели вид первозданного хаоса разобраться в котором не мог не только я, но и он сам. Если раньше полученные им от меня сведения бессистемно перемешивались в его голове, то теперь такой же сумбур царил и в его записях. Избрав ошибочную тактику, я пытался давать ему знания в соответствии с порядком, в котором нам преподавали их в Академии, оперировал теми же терминами растолковывая их значение, внушал ему теорию и старался донести степень её важности в предстоящих практических занятиях. Всё это задавало неверный тон и за считанные минуты вводило Джорджа в состояние автопилота, глаза его стекленели, взор туманился, а голова покачивалась в такт моим словам, вихрем, проносящимся мимо его сознания.

Джордж ни разу не обмолвился о том какой разговор состоялся у него с мистером Хоном, но полагаю, что после него у Джорджа сложилось чёткое представление ожидавших его печальных перспектив в случае его несостоятельности как "пилота", а потому Джордж был обеспокоен плачевными результатами обучения не меньше меня, но как ни странно по всему было видно, что винить себя в нашей общей неудаче он склонен меньше всего.

На четвёртые сутки со всей очевидностью стало ясно что мой прежний план абсолютно нежизнеспособен. Продолжаться так более не могло. Образовывался замкнутый круг. Без усвоения теории я не мог допускать Джорджа к практике, а без прохождения практики Джордж был хронически неспособен воспринимать теорию. А я и в том и в другом случае не мог выполнить взятые на себя обязательства.

Как всегда, помог случай. Неожиданно простую идею подкинул Док, которому я во время ежевечернего терапевтического сеанса, не сдержавшись и поведал об образовавшейся у меня проблеме. Вынырнув из собственных размышлений Док на мгновение сконцентрировал своё внимание на сказанном мною, а затем поинтересовался почему бы мне не воспользоваться обычным учебным тренажёром. Несмотря на здоровый скепсис (слишком уж не вязались у меня между собой два понятия - пиратская база и учебный тренажёр), я всё-таки навёл справки у "сисопа" и к своему великому облегчению и удивлению узнал, что на базе действительно имеется простаивающие, но исправное оборудования для отработки пилотажных навыков. На мою удачу тренажёрная капсула была хоть и старого образца пятидесятилетней давности, но военной моделью федерального производства. Без труда я разблокировал тренажёр с помощью своего офицерского чипа и мне не пришлось особо долго разбираться в его пользовательском интерфейсе. Ковыряться глубже в системных настройках я попросту не рискнул, боясь как-бы чего ненароком не сломать. Отыскав в разделе средств пилотирования среди доступных летательных аппаратов "Иглу", я выставил первоначальные параметры и запустил тестовый режим. Только убедившись, что всё идёт как положено, я блаженно выдохнул буквально почувствовав, как ослабел навалившийся на меня за последние сутки груз.

Джорджа, как и ожидалось я застал в кубрике. Несмотря на то, что пищеблок для лётного состава работал круглосуточно, он был раздражён моей долгой задержкой и весь путь до столовой проделал в демонстративном молчании, преодолев его в рекордно малый срок нарочито размашистыми шагами, особенно нелепо смотревшимися при пониженной гравитации. Конечно же я понимал, что истинная причина его раздражительности кроется не в моём опоздании, но высказать её прямо он пока ещё не решился. Сдаётся мне он навыдумывал себе много чего нехорошего в мой адрес, вплоть до того, что я злонамеренно саботирую процесс его обучения. Следуя за Джорджем, я решил ненадолго приберечь радостную для нас обоих новость.