Либерти

Короткая переписка с Лешей немного отвлекает от бесконечного анализирования своего паршивого состояния. Поэтому, когда мой друг желает мне спокойной ночи, я вновь устремляю свой уставший взгляд в потолок, вдыхая уже надоевший запах мяты и алое, которым пропитано мое тело. Лорен любезно поделилась со мной увлажняющим лосьоном, назвав его «спасительным средством» от солнечных ожогов. Что ж, по крайней мере, от меня пахнет не той блевотой, которую сделала для меня Валери.

Кстати, Лорен! Эта дама не поленилась и после ужина сбегала к себе домой за биноклем. Отказываясь верить моим словам о вчерашней ночи и том, что я слышала из окна спальни, она поделилась со мной этой огромной штуковиной с множеством кнопок и крутилок.

– Я сегодня собираюсь принять снотворное и хорошенько выспаться, так что мой друг в полном твоем распоряжении. Всё равно без дела лежать будет, – сказала она мне.

Дина тут же перевела её слова в шутку об очередном вибраторе, однако мне, по правде говоря, сделалось очень неспокойно. Я не хочу, чтобы мое предположение оказалось правдой, ведь Эрик… Он такой загадочный.

И симпатичный.

И мужественный.

С своеобразным чувством юмора.

Конечно, я вовсе не собираюсь и даже не подумываю о том, чтобы даже на чуть-чуть сблизиться с ним и узнать его получше, просто… Старушки? Серьезно? Его интересуют старушки?

Вообще во всяких детективах существует эдакий привлекательный персонаж, внушающий доверие и спокойствие, однако стоит главной героине только взглянуть на такого, как тут же в ней зародится сомнение на его счет. И чаще всего, если не всегда, оно оказывается правильным!

Учитывая мой собственный опыт, могу с уверенностью заявить, что молодые мужчины (если, конечно, они традиционной ориентации!), так или иначе интересуются молоденькими девушками. Да, некоторые предпочитают состоявшихся женщин, но… Старушек?!

Мои размышления ни о чем начинают не на шутку раздражать. Да какое мне вообще дело, кто с кем тайно встречается и по какой причине?! У каждого своя жизнь и свои секреты. Меньше знаешь, крепче спишь, как говорится. Может, в свои семьдесят пять я буду бегать за двадцатилетними атлетами! И мне не очень то и хотелось бы, чтобы об этом люди судачили.

Господи, боже. Какой кошмар.

Повторяя про себя известную поговорку, я всё же, превозмогая неприятную боль, подхожу к окну и смотрю в бинокль, который любезно одолжила мне Лорен.

Надо же, здесь ночное наблюдение! Как в кино, всё зеленое.

Что там у тебя происходит, красавчик Эрик? Темнота, темнота, темнота. Конечно, небось видит двадцатый пятый сон.

Ладно. А что там у вас, громкоголосая Дона Джонс и тихоня Генри? Темнота, темнота, темнота.

Скукотища. И что тут Лорен высматривает каждую ночь, если ни у кого в доме даже свет не горит? Старушку Салли-Малли вообще можно не смотреть, та уж точно своим храпом стены сотрясает. Хотя…

Темнота, темнота, темнота.

Жаль, что больше мне ничего не видно. Остальные дома прячутся за пальмами.

Решаю снова лечь в постель, но вдруг вижу, как в доме Салли-Малли включается свет, а спустя пару секунд гаснет. Смотрю в бинокль и замечаю неспешное движение темной фигуры у бассейна. Некто осторожно подходит к окну, прячется, а потом присаживается на корточки и потихоньку заглядывает.

Это Эрик?

Нет… Точно нет. Фигура не его. Этот неизвестный слишком худощав. Хотя, такой же высокий и крепкий.

Интересно, что он там пытается высмотреть? Валери говорила, что «Либерти» – безопасное место, однако, как объяснить действия вот этого чудика? И что это он делает? Залазит с окно?! Господи, им ведь может оказаться вор!

Мое сердце, заряженное адреналином, начинает разносить грудную клетку. Я набрасываю на плечи легкий длинный халат, уже не чувствуя никакого дискомфорта от соприкосновения пострадавшей кожи с тканью, и выбегаю из спальни. На носочках бегу к комнате Валери, однако у самой двери останавливаюсь и растерянно озираюсь по сторонам.

Что, если я поняла всё не так, как есть на самом деле? Что, если мне показалось, а я уже готова вырвать из крепкого сна женщину, приютившую меня в своем чудесном доме?

Тихонько спускаюсь на первый этаж, завязывая по пути пояс халата. Меня не покидает мысль, что вполне возможно именно сейчас бедную несчастную старушку пытаются задушить подушкой, на которой она крепко спала… Черт! Быть хозяйкой богатого воображения порой очень опасно!

Вынув из подставки нож, я бесшумно выхожу на улицу. Очень надеюсь, что мне не придется воспользоваться им. Хотя, даже и представить не могу, что я способна проткнуть им чьё-то тело! Пригнувшись, я бегу босиком к дому Салли-Малли, а моя рука, крепко сжимающая широкую рукоятку, дрожит от страха. Вообще, я даже самой себе не могу объяснить собственное поведение, основаное разве что на дурацком любопытстве.