Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных

– Евгений! Мне кажется, я понял, почему я неправильно смотрю.

– Да неужели?

– Да. Заметить можно только случайно. И это безопасно.

– Правильно, доктор. Но не расслабляй жопный мускул. Я тоже поначалу думал, что в безопасности.

– Что же случилось?

– Сначала я просто любовался образами в темноте. И засыпал, когда образы тонули и распадались. Но со временем сон стал задерживаться. И я мог еще несколько секунд следить за неподвижной и чистой темнотой. Это абсолютно черный фон, а в ушах стоит звенящая тишина.

– Да, это состояние знакомо многим людям. Мне, например.

– Поэтому я и звонил всем, чтобы предупредить. Нельзя любоваться тьмой! Однажды я заметил там белого картонного человека. Он бежал куда-то по своим картонным делам. Я не придал этому значения. Через неделю я заметил снова. После этого я специально старался подольше не засыпать.

– Но ведь мы с вами уже поняли, что заметить можно только случайно.

– А я тогда этого не понял. Совсем не понял. И стал следить за картонным человеком. И он стал приближаться. Он становился больше, его контуры проступали резче. И картонные грани угрожающе сверкали, словно стальные лезвия.

– То есть, вы не просто замечали. Вы видели и созерцали.

– Да! И картонный человек меня тоже увидел.

– Как вы это поняли?

– Картонный человек обернулся. И отрезал мне ногу.

– Было больно?

– Очень. Но я должен был предупредить всех. Звонил. Не смотри во тьму, не пытайся заметить. Иначе увидишь.

– Кажется, я вас понял. Хорошо. Я не буду смотреть во тьму. И остальным передам.

– Спасибо тебе, доктор. Теперь я спокоен.

– И что вы теперь собираетесь делать?

– А что мне еще остается? Хочу последний раз посмотреть на картонного человека. Столько грации в его движениях. Его контуры точны. Он распарывает темноту и наполняет пустоту моего мира.

– Вы не боитесь?

– Боюсь. Я знаю, что картонный человек не простит меня. Ночью все решится.

– Вы хотите покончить с собой?

– Это сделает картонный человек. Мне все равно.

– Вы же понимаете, что нам придется немного ограничить ваши движения?

– Смирительную вышиванку надеть? Да не вопрос. Хоть две, доктор. Так мне будет спокойнее.

Профессору пришлось самому выключить диктофон. Игнатий впал в состояние легкого ступора и мелкими движениями ровных белоснежных зубов обкусывал онемевшие губы.

– Вы с нами? Аннушкин! – Кибиц достал из аптечки нашатырь и поднес полуоткрытый пузырек к ноздрям практиканта. – Ага, теперь с нами. В отчете написано, что после пары часов вашего общения у пациента была купирована маниакальная фаза. Тревожность ушла. Он добровольно и сознательно следовал всем указаниям санитаров. Поздравляю. Вы нашли дорогу к ядру чужого безумия. Талант.

– Но это ведь не все. Финал…