Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных

– Вы ждете от меня осуждения? Напрасно. Мне пока неясен ваш запрос. Вы испытываете влечение к образу, который сами же создали. Значит, это именно вы наделили ангела какими-то особыми качествами. Как вы думаете, как он выглядит?

– Не могу описать. Это как тьма между двух огненных стен. Бездна. Птица из стали и пепла. Стокрылый. Многорукий. Приходит с рассветом. Солнце восходит на его крыльях.

Бессвязный поток образов? А что, если Юнг со своими архетипами в кои-то веки поможет?

– Давайте фантазировать вместе. У вашего разума определенно были причины создать столь запутанный клубок ощущений, ассоциаций и страстей. Мы можем аккуратно потянуть за эту ниточку и…

– Да-да, и прийти к моему прошлому. Мне это уже говорили.

Соколова посерьезнела. Привычной веселости, равно как и агрессивного запала, больше не было. Перед Игнатием сидел испуганный ребенок, умный не по годам и вынужденный скрывать свой ум от наглых сверстников. Да что там ум: тайное знание!

– А кто говорил, если не секрет?

– После мучений в аргентинской библиотеке я решила поискать поблизости живого каббалиста. И нашла. Совершенно случайно. Он сам подсел в кафешке. Да так внезапно, что я его с перепугу текилой облила. И вот этот тип мне дал пару бесплатных уроков. Объяснил, что надо выпустить собственное духовное прошлое из ящика какой-то тетки. Доры, кажется. Про психоанализ что-то втирал.

– Так прямо и втирал?

Игнатий давно заметил, что самые тяжелые пациенты штампуются именно на стыке бульварного оккультизма и психологических тренингов. Крыша не любит, когда к ней лезут с проповедями про НЛО, второе пришествие, третий Рейх, четвертый Рим и пятую колонну. Вот и съезжает к праматери.

– Не-не, психоанализ я уже потом сама осилила. Как же там было… Нам. Нам. Амен… Матер-фатер… Нивеа фор мен…

– Namens des Vaters? – наугад бросил Игнатий.

– Точняк! Да вы шарите! – Сара впервые посмотрела на Аннушкина с уважением. – А шо это такое?

– Имена отца. И это не совсем психоанализ. Это Жак Лакан, французский… в общем, не важно. Важнее, какой смысл ваш аргентинский наставник в это вкладывал.

– Да какой он наставник?! Так, пару раз позанимались каббалистикой. Даже не переспали. Хотя вы бы видели, какие у него глазища черные! Эх… А что он там вкладывал, я не помню. Похоже, он просто любил ругаться по-немецки.

Не просто. Игнатий знал цену всем этим околодуховным гуру. Они чувствовали психотиков и «пограничников» за версту. А если еще и теоретически подкованные… Похоже, в Аргентине девушка напоролась как раз на такого вот продвинутого «учителя». Как раз с «именами отца» у параноиков большие проблемы. Их символическая сфера разваливается, законы развития прекращают работать, и каждый внешний объект грозит всеми небесными карами. А тут еще смерть реального отца.

Неудивительно, что рассерженное распутной жизнью Сверх-Я начало мстить, нацепив образ красного ангела. Но вместо победы над Оно, вдруг запело в резонанс с самыми древними влечениями.

– А какие у вашего красного ангела глаза?

– Да какие-какие? Черные, как у этого из Аргентины. Ой… Зараза. Я-то думала, чего он от денег отказывался. Говорил, что потом сочтемся. Что у него в команде не хватает пряморукого художника-дизайнера. Ну я ему покажу рисуночки! Вот что, доктор! Давайте либо уничтожьте его своей терапией, либо сделайте так, чтобы я могла к нему прикоснуться!

– Прикоснуться? Зачем?

– Морду расцарапать. Ну и там как пойдет.

Игнатий задумался. Психическому здоровью Сары грозила серьезная опасность. Конечно, сеанс гипноза был бы верхом самонадеянности. Надо бы провести тщательную дифференциальную диагностику, назначить сопутствующую фармакотерапию… Опять же, этика. А, к черту этику! На горизонте замаячил огненнокрылый призрак революционной методики, нового слова в гипнотерапии.

– Разумеется, я не могу наделить вашего гостя плотью. Изгнать тоже не могу. Я все-таки просто гипнотерапевт, а не кудесник. Ангел – творение вашего разума. Ваша задача сейчас – всего лишь осознать свою власть над этим образом.

Игнатий ждал ответа. Он постепенно начал осознавать всю мощь оккультной галлюцинации. Ангел не был обычным продуктом голодной совести или извращенного воображения. Завеса алого пламени скрывала игру архетипов, древнее знание, бездну ужасных открытий. Аннушкин отшатнулся от собственных догадок. Нет. Это всего лишь легкое безумие. Сейчас он все исправит. Сейчас-сейчас.

– Ну так шо? – Сарочка уже перебралась на кушетку. Игнатий сам едва не погрузился в транс от ее голоса у себя за спиной.

Гений гипнотерапии сейчас тратил всю свою гениальность на элементарное самоуспокоение. Единственная разумная мысль сотрясала набаты разума: спрятать правду. От себя, от Сары. Ото всех. Восстановить целостность завесы неведения. Хотя это так же нелепо, как рефлорация.

Если ангел вылез из глубин бессознательного, то затолкать его обратно можно только на время. И надеяться, что либидо Сары окажется достаточно горячим, чтобы расплавить сотканный огненнокрылый образ.