Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных

Почему мы опять вспомнили об Эдиповом комплексе? Чтобы повторить важный тезис. Обычные (нейтральные) представления крайне редко ложатся в основу комплекса. Они могут попасть под раздачу, но не более того. Для возникновения или воскрешения Эдипа нужен ценный объект, обладающий авторитетом, накладывающий запреты, вызывающий сильные эмоции. Мы называем такие объекты порождающими.

Что нужно Хроносу? Одинокого представления точно будет недостаточно. Потому что о любом одиночном представлении можно сказать, какой структуре оно принадлежит: сознанию или бессознательному. Раз так, то борьба за него будет недолгой. Действительно: зачем затягивать кого-то в сознание, если кто-то уже там находится. Перетащить одно-единственное представление из одной структуры в другую тоже не составляет особого труда. Мы помним, что представления сами охотно прыгают в хоровод, даже если для этого придется менять место жительства.

Поиски среди одиночных представлений успеха не принесут. Нужна какая-нибудь устойчивая сложная композиция. Желательно, чтобы осознанные и бессознательные представления были хитро перемешаны. К счастью, такая конструкция у нас уже есть! В творческом акте от шахматной цепочки отпочковался жутковатый омут либидо (рис. 6.8). Полный набор!

Чем там закончилась история? Правильно. Скорость потока была выровнена кровопусканием. Алиса успешно ликвидировала задержку на пути к Бэзилу (слив немного либидо в омут). Она молодец. Но Т-симметрия не восстановилась. Поток либидо по-прежнему нельзя повернуть вспять: Бэзил находится в вытесненном состоянии.

На лицо – факт диалектического противоречия в вопросе времени. Акт творчества частично возродил симметрию: оба пути проходятся за одинаковое время. Акт творчества же усугубил антисимметрию: застой либидо красноречиво на это намекает.

Если напор либидозных потоков не падает даже после творческой разрядки, происходит расщепление цепочки (рис. 6.14.а). Осознанные представления решают обойтись без посредников и передают либидо друг другу на прямую. То же самое делают их бессознательные коллеги (рис. 6.14.б). Получаются две однородные цепочки, которые тут же разбегаются по разные стороны баррикад и образуют зеркальную пару вихрей (рис. 6.14.в). Угадайте, кто оказался меж двух огней? Ну конечно же, творческий омут – сверхустойчивая композиция представлений. Эта конструкция обладает своеобразной инерцией. Ей трудно придать ускорение, но так же трудно потом остановить.

Изначально представления, совместно устроившие либидозный застой, находились в сознании (6.3). Но после творческого акта держать их там невыгодно. Психика с удовольствием отправила бы всю эту богему в глубины бессознательного. Теперь это не так-то просто сделать – мешают вихревые разборки. В итоге творческий сгусток представлений колеблется между сознанием и бессознательным. Как будто два тюленя перебрасываются большим мячиком.

Если сгусток представлений попадет в достаточно мощные жернова, то распад неминуем. Вихри договорятся о разграничении сфер влияния. Часть творения уйдет в сознание и пройдет проверку временем, часть навсегда потонет в бессознательном, где заложит основу новой эстетики[63]. Но о целостности можно забыть.

а)

б)

в)

г)

Рис. 6.14. Цепочка u-b-u распадается на две, каждая целиком лежит в своей структуре. Цепочки замыкаются, образуя зеркальную пару вихрей. Если в прошлом от цепочки успел отпочковаться застой, то он попадает между двух вихрей. В этом случае вихри называют жерновами комплекса Хроноса.

Таким образом, комплекс Хроноса продолжает дело старого титана, в честь которого был назван. Жрет детей. Хорошо-хорошо. Сохраняем наукообразие.

Существует универсальный комплекс Хроноса, который проявляется в непреодолимом желании уничтожить плоды своей сублимации: творчества, научной деятельности, карьерной борьбы, политической работы… На уровне представлений Хронос – это два зеркальных вихря либидо, принадлежащих разным структурам (сознанию и бессознательному), способных необратимо ликвидировать застои либидо.

Не составляет труда перейти от отдельных представлений к деятельности субъекта как целого. Творчество насквозь пронизано темпоральными противоречиями, даже в глобальных масштабах. Субъект выпадает из потока времени, теряет чувство реальности. Одновременно он обостренно чувствует эпоху, обстановку, контекст, самого себя. Безмолвие – голос творца. Он бежит от современников и окружения, тщась сохранить чистоту творческого таинства. Он тайно мечтает, чтобы о его творении знали все.