Либитина (СИ)

- Алоис говорил, у них главное испытание веры - убийство кого-то из обращенных родных! Нам нельзя показываться им на глаза! Я бы успела уйти до прихода папы. Зачем вы задержали меня?!

- Алоис, Алоис... - мне он говорил, что потанцует и вернет тебя! - ненависть оформилась в совершенно змеиное шипение. - А он что вернул?!

- Я... я сейчас думаю, что не смогла бы убить, жить так, питаясь людьми, - глухо, скованно призналась дочь. - Или это была бы уже не я...

- Я сразу это поняла, поэтому остановила тебя! - Антея уже тихонько плакала, и я не выдержала, присоединилась к ней. - Не бойся папы и его охотников. Если б я не была уверена, что они могут исцелить тебя, я бы сбежала вместе с тобой. Но лорд Гесси еще на балу сказал, что не попробовавших человеческой крови можно спасти водой из источника Донума... -

Я осеклась, вспомнив, какое действие эта вода произвела на тварь в дворцовом саду. Она исцелит, оставив девочку без кожи?! О, какой ужас!

- Я сейчас. Хочу окончательно убедить и тебя и себя, - пробормотала я и вскочила, но дочь и не услышала. Я бросилась в свою спальню, отыскала среди разбросанных по столу флаконов пузырек с водой из источника Донума, который брала на бал, и возвратилась к Антее. Стража из слуг у окон проводила меня арбалетами. Весь дом поднялся на нас, будто мы обе были тварями, и я впервые ясно подумала: если опыт не удастся, нам с дочерью придется пробиваться сквозь ливень их стрел.

Антея все также сидела у кровати, скорчившись, и тихо и безнадежно плакала. Я опять обняла ее.

- Протяни ладонь, дочка, - прошептала я, боясь, что от более громких слов голос сорвется. Антея отчаянно взглянула сквозь слезы, но руку вытянула. Я открыла пузырек зубами - руки слишком дрожали, и плеснула чуть-чуть девушке на кисть.

- Больно! - вскрикнула дочь и отдернула руку. На коже там, куда попала вода, осталось красное пятно небольшого ожога... и все.

- О-ох! - выдохнула я и впервые за страшную ночь почувствовала, что губы растягивает по-настоящему радостная улыбка. Внутри все запело от счастья, я затормошила Антею:

- Видишь: вода пока не сжигает тебя! Мы успели! Только небольшой ожог, но папа, наверное, знает заклинание, от которого не останется даже ожога! Скоро, скоро тебя исцелят!

Антея неуверенно улыбнулась:

- Да?

- Да! И мы... забудем эту ночь как страшный сон.

- О, мама! - она опять заплакала, теперь от облегчения и стыда. - Прости, прости... Я не понимаю, что на меня нашло. Я говорила такие ужасные вещи!

- Лучше сказать, чем носить это в себе, - прошептала я и на мгновение прикрыла глаза, вспомнив, что мне кричала дочь. Теперь придется долгие годы, до смерти жить с отравленными стрелами в сердце, но главное, что от яда избавилась Антея.

- Мы поговорим обо всем, все обсудим, все разберем: обиды, непонимания и случайные раны, - довольно твердо сумела сказать я. - Поедем к истоку Несса, там очень красиво и тихо. Только вдвоем. И там мы простим друг друга.

Мы так и сидели, обнявшись, дожидаясь мужа и папы - нашего спасителя. Антея дремала у меня на плече, а я молчала, мысленно то благодаря бога за второй шанс установить с дочерью подлинную дружбу, то проклиная его же за всех неблагодарных и жестоких детей. А в полдень, когда слабое зимнее солнце добралось и до верхних ставень, дверь скрипнула. Я тихонько, чтобы не потревожить дочь, повернула голову. Эреус. Долго, наверное, несколько минут он просто смотрел на нас, ласково и осторожно, будто боясь нарушить наш покой хоть взглядом. Потом разомкнул губы:

- Как она?

Я опять чуть не расплакалась от этого вопроса, беспокойного и родного:

- Ждет тебя. Я проверила, плеснула на ее руку водой из источника Донума. Кожа только покраснела, как от горячего, и все. Эреус, ее ведь можно спасти?

Он кивнул. Хмурая складка у бровей разгладилась:

- Конечно.

Мне понравилось его спокойствие. Небольшую тревогу вызывали только его глаза, лишенные какого бы то ни было выражения, стеклянные, как у куклы. Будто Эреус закрылся от меня, от всех. В стеклянный кокон заключил свою душу и там, вдали от мира, совершается сейчас ее загадочное превращение. Во что - в свет или тьму? Кто в назначенный час выйдет из кокона, герой или монстр?

Дальше все завертелось. Показался лорд Гесси, отозвал мужа в коридор. Антея проснулась и опять испугалась и расплакалась, пришлось утешать ее. Потом Гесси с мужем зашли в комнату, за ними еще трое незнакомых мужчин. Гесси аккуратно, в одну линию разложил на столике Антеи воду в пузырьках, распятия, последним лег серебряный кинжал, как тот, который был у мужа в ножнах. Я вскрикнула, указала на него:

- Это зачем?!

- Серебро для проверки, - коротко ответил муж и поднял меня на ноги. Один из мужчин в это же время помог подняться Антее, опять странно ослабевшей в присутствие охотников на тварей. Дочка с надеждой взглянула на меня:

- А мама останется?

- Эреус, я хочу остаться, - встрепенулась я, дернулась в руках мужа, столь же нечеловечески сильных, как у Вако.

- Подожди в коридоре, Ариста, - неживой голос... стеклянный, под стать его глазам.

- Нет, я останусь...