Либитина (СИ)

Я перешла в зал отдыха. Скоро Майя принесла платье. Я мгновенно узнала его: в смертной жизни я не раз вслух восторгалась им. Зеленое, вышитое золотом, без жесткого корсета, мягко и красиво обрисовывающее фигуру. Я даже с удовольствием переоделась и устроилась на диване, откинувшись затылком на спинку и закрыв глаза. С одной стороны тяжелые двери зала совета затворились за пятеркой, оттуда не доносилось ни звука, с другой стороны в зале трапезной прибирались слуги, было слышно журчание воды по канавкам у стен и скользящие движения тряпок, которыми вытирали гулкий каменный пол. Я старалась представлять, что там, за дверями в трапезную, сейчас течет чистая, прозрачная, а не пенистая от крови вода. Так было легче.

- Интересно... Моя ненависть всякий раз тянет за собой твою, Нонус. Ненавидя Вако и Митто, я каждый раз вижу какого-то южанина, которого ненавидишь ты.

- Да, я уже говорил, очень сильное чувство как крючок вытаскивает на свет подобное у партнера. Поэтому повторюсь: после обмена кровью попытайся застыть, не откликаться ни на чьи чувства. Представь, что смотришь пьесу. А сейчас, пожалуйста, сядь иначе, моя гордая Королева. Если сюда войдет Вако, он мгновенно поймет твое притворство. Это поза уставшей богини, а не вечной жертвы.

- Как же мне сесть?

- В угол дивана на краешек, руки в замок и сцепи их на сжатых коленях, голову опусти...

Я усмехнулась, приоткрыв один глаз:

- Ты за мной сейчас извне или изнутри подглядываешь?

- А ты приглядись сама.

- Я села прямо, оглядела зал. Да, точно, в углу блестели черные глазки мыши.

- Твоя куколка? Хорошая работа. И как я переодевалась, ты видел? Спасибо, что хотя бы не подглядываешь за мной изнутри. Все-таки, это слишком интимно.

- Сейчас я вовсе тебя оставлю. Переберусь в зал пятерки. Хочешь послушать, о чем они говорят? Разрешаю подглядеть за мной.

- А в свою куклу ты меня можешь направить?

- Это сложнее, но попробуй, - перед моим внутренним взором появилась густая сеть нитей. Одна была ослаблена, ее выведенный из общего клубка кончик щекотал ладонь. - Только сначала все-таки сядь как следует.

Посмеиваясь, я устроилась на краю диванчика в указанной позе вечной жертвы. А затем, ухватившись за поданую Нонусом нить, скользнула в его маленькую марионетку-мышку в зале совета.

- ...Говорю вам, она лжет! - сердился Хонор Дивелли. Я слышала только голос вампира, а видеть его самого не могла: гиганта заслонил нависший над головкой мышки край круглого стола. - Смотрите, как удачно! Она не знает, кто ее обратил, не держит на Алоиса зла, а партнер по мыслям вовсе не контролирует ее мысли и встречи! Однако он остановил ее руку в момент убийства... Тут точно ложь, Гедеон!

- Да, руку Аристы остановил ее партнер, Нонус, - согласился Алоис. Митто сидел в кресле, отодвинувшись от стола, тонкие изящные пальцы вампира наигрывали что-то на подлокотниках. - Но если допустить, что создатель и партнер просто заложил в подчиненную повеление не убивать? По слухам, Нонус очень умерен в своих аппетитах и убивает только по абсолютной необходимости, например, для того, чтобы срочно заживить повреждения или отточить какое-либо умение carere morte. Он мог потребовать того же от подчиненной.

- Ты считаешь, что Ариста - его подчиненная? - голос Майи дрогнул. Вампирша куталась в наполовину выпущенную черную тень, как в шаль, точно замерзла. - Как это печально! Она всегда казалась мне сильной.

- Они с Нонусом задумали обмануть нас! - Дивелли грохнул кулаком по столу. - Я это чую...

Но, поскольку никаких доказательств обмана вампир предъявить не мог, ему пришлось замолчать. В напряженной тишине Семель разомкнула губы:

- Это все неважно. Эмендо у нас, а значит, и ключ к памяти Нонуса у нас. Отсюда мы ее уже не выпустим без обмена кровью. Будет сопротивляться, что ж, хлестну ее болью. Гедеон указал, область, где искать. Не думаю, что у Эмендо хватит силы и ума поставить хотя бы щит. Мы все видели, во что она превратилась. Старуха, развалина. Сумасшедшая, как ее Эреус. Обратилась она от тоски и ничего, кроме этой тоски, не знает. А жаль, - она белозубо улыбнулась. - Я больше люблю бить чужую ненависть своей, более сильной. Пробираться сквозь туман тоски и безумия в чужих мыслях - это очень скучно.

- А раньше она звала меня Аристой, а не по фамилии, - поделилась я с Нонусом.

- Ну и что?

- Так... - вздохнула я, уронив краткое слово маленькой капелькой разочарования. - Значит, пятерка решила, что кровью со мной обменяется Семель...

- Это не худший вариант. Ни напора Вако, ни востроглазости Митто, - попробовал ободрить Нонус. Я вздохнула снова:

- Она тоже лишилась ребенка. Конечно, она сделала это по своей воле, но, все же, истоки моей и ее силы похожи. И я слабее, ведь я страдаю от чувства вины, меня до сих пор можно ранить ею, а Семель просто все выжгла.

- Тогда проведи ее пожаром над морем своих мыслей, но не давай ни воздуха, ни топлива. Пусть пронесется - и сгинет.