Либитина (СИ)

Я могла бы провести в Донуме неделю, месяц, лето, но не всю жизнь. Без большой охоты в этот раз поехав в Карду, прожив всего день в столице, я поняла как никогда ясно: вся моя жизнь здесь. Здесь стоял большой дом с садом, в котором часто проводились приемы и увеселения для гостей по случаю какого-либо праздника. А гости? Высший свет столицы! Кто способен заменить их в провинциальном Донуме? И чем заменить связи с правящей верхушкой, без которых статус Эмендо обратится в ничто? Каким будет будущее дочери в Донуме и каким здесь? Девочка достаточно несчастна из-за своей внешности. Не проклянет ли она меня, когда я вернусь и сообщу, что Карду и новых кукол Нарро она не увидит долгие годы, может быть, никогда? А скоро выдавать ее замуж… — за кого в тихом Донуме?

— Я согласна, просто вещи привязывают крепче цепей, — тихо сказала я. Какая-то новая тревога звенела-зудела, как крохотный кровопийца-комар. Я то тонула, то выплывала из невидимого тумана, но никак не могла вынырнуть из него достаточно надолго, чтобы вдохнуть свежий чистый воздух и понять, что меня тревожит.

— Вы не понимаете, что это за твари! — та же угроза в голосе мужа, но уже, к счастью, обращенная не на меня. — Что за твари…

Я опустилась на кровать позади Эреуса. Развязала тесьму и потянула его рубашку вверх, снимая. Муж подчинился — точь-в-точь уставший ребенок. Сняв рубашку, я принялась ласково массировать широкую напряженную спину. Опять заняв руки действием, согревшись от такого знакомого сильного тела рядом, я смогла говорить успокаивающе и мягко:

— Семель больше не нужен двойник. Оставив Карду и здешние знакомства, мы потеряем связи во дворце. Я не смогу вести дела из Донума. Но жизнь важнее благосостояния, поэтому, конечно, мы с Антеей останемся на юге.

Эреус немного обмяк, но шея осталась каменной:

— Я помню, что на Юге и на Севере люди уживаются с противоестественными соседями. Наши пока не слишком опасны и редко убивают. Но эта война будет жестокой. Не нужно ни дочери, ни вам видеть ее. Я не хочу, чтобы она коснулась вас. -

Вдруг стало страшно от его безразличного тона, от его выученных, но не прожитых фраз… И я поняла, что он, невидимый туман, проникший в комнату, замещающий наши мысли. Он — это ложь, начавшаяся с тайны между Арденсом и Мактой, опутавшая всех в Терратиморэ по рукам и ногам. Он — это страх, которому Карда боится дать имя, днем прячущийся в каждой здешней тени, а ночью заливаюший улицы сплошной чернотой.

— Я буду навещать вас. Буду жить на два дома, — неуверенно сказала я, но тревога не ушла, наоборот, усилилась.

— Где вы видели, чтобы жена приезжала проведать мужа на войну? — Эреус злобно рассмеялся, но скоро оборвал смех. — Простите, моя леди. Все же лучше вам с Антеей оставаться в Донуме.

Незнакомое, не от души сказанное «простите» выдернуло из тумана. Невидимый дым уже не заполнял легкие, не заставлял произносить чужие слова. Я, наконец, поняла свою тревогу. И закричала то, что нужно было крикнуть давно:

— Так поедемте с нами! Откажитесь от этого отряда! Пусть немилость Вако и Гесси, не страшно! Пожалуйста, Эреус, поедем с нами! -

Я верно тронула струнку его души, она зазвенела. Сейчас нужно было прижаться к мужу покрепче и, пролив ритуальные, сильно разбавленные водой слезы страха, скрепить общее решение уехать поцелуем. Но кто-то из тумана метнул холодную мысль — кинжал мне в затылок: «Отряд — какая-никакая связь с верхушкой». Кинжал вонзился и удержал на месте. Я замерла, кажется, даже не дышала, ожидая, чтобы решение принял муж. Эреус поднялся, легко стряхнув мои ослабевшие руки с плеч.

— Не могу, — глухо сказал он и в точности повторил пришедшую мне на ум фразу. — Отряд — какая-никакая связь с верхушкой.

Сейчас нужно было уверить, что нам не нужны связи при дворе, что мы проживем без дутого золота, но я молчала. Мы были беспечны и за годы при дворе не озаботились иными связями, а теперь расплачивались за наивность и верность. И, как прикормленные звери уже не могут вернуться обратно в дикий лес, так мы не могли отказаться от подачек высшего света.

Туман опять дурманил голову. Невидимый в ночи, он распространялся по Карде и Терратиморэ, делая всех жителей земли страха своими заложниками, превращая их в рупоры чужой лжи. Он убеждал нас бежать и бежать, прочь от правды и неизвестного страха в уютные, теплые, будто бы безопасные дома, и здесь слабеть, и, погрязнув в тревоге и сомнениях, сдаваться тьме без боя. Бегите… Только не оглядывайтесь и не смотрите под ноги, не то еще поймете, что ваш мир уже принадлежит не вам!

— Уезжай в Донум, Ариста, — также глухо сказал Эреус. — Не беспокойся обо мне.

Я согласилась.