Либитина (СИ)

Карусель бала раскручивалась. Лица людей постепенно размывались — рябь на море толпы, их разговоры, смех волнами взлетали и разбивались о мол тишины зимней ночи. Черным чудовищем та разлеглась под окнами бальной залы и наблюдала. А веселье разрасталось и все отчетливее обретало наигранный характер. Лица людей срастались с разноцветными масками, голоса сливались с гомоном скрипок и гоготом флейт. Тяжело, душно! Упав в кресло, я смотрела, как дочь танцует с младшим сыном Калькаров — семнадцатилетним юношей. Антея развеселилась и раскраснелась. Огромные удивленные глаза, казалось, вознамерились вместить все картины и впечатления ночи. При определенном повороте головы можно было разглядеть в ее юном милом личике свои черты. А улыбка и немного упрямый наклон головы — лбом вперед, тыча противника воображаемыми рожками, — это от Эреуса. Как порой причудливо смешиваются, соединяются, не растворяясь, черты родителей в ребенке, в то же время создавая ни на кого не похожий, новый образ! Кто ведает этим, что этим управляет?

— Похоже, она совершенно счастлива, — сказал подошедший Эреус. Я обернулась к нему.

— Да… ненадолго. Скоро она поймет, что чуда не произойдет. Пусть веселится, пока можно.

Муж казался расслабленным и спокойным. Но правую руку держал за спиной: правый манжет рубашки превратился в лохмотья, будто кто-то рванул по нему когтями. И воротник помялся, на правом бортике куртки — россыпь крохотных бурых пятнышек, высохшая кровь.

Я содрогнулась:

— Дочь счастлива, а вы? Вижу, вы ловили темную тварь?

— Уже пять, и это далеко не конец.

— Гесси сказал необычную вещь: он сказал, их можно спасти, пока они не попробовали человеческой крови. Так, выходит, они не мертвецы?

Муж ошеломленно и как-то несчастно посмотрел на меня, сглотнул. После паузы чрезвычайно, преувеличенно ровно сказал:

— В очень редких случаях исцеление действительно возможно, душу новообращенного удается спасти. Но, обыкновенно, темные твари стараются держать своих юных в укрытых убежищах до принятия ими первой порции живой крови.

— Точно также, как поступили бы мы с детьми, — прошептала я. — Почему же охотники уверены, что они — живые мертвецы?

Он приблизился, опустился на одно колено и взял мои руки в свои. От его перчаток неприятно пахло: кровью, железом, горелой пылью.

— Я очень скоро все скажу тебе, Ариста, правда, — забормотал муж. — То, что ты сейчас сказала… Меня терзают те же вопросы, поэтому я больше не хочу продолжать дело Гесси. Мы уедем из Карды, и я все расскажу и тебе, и Антее, правда. Но не здесь, не сейчас. Этот город туманит мысли, мы все можем наделать глупостей! Понимаешь?

— Понимаю… — я нахмурилась. — Меня только пугает частота употребления вами слова «правда», мой лорд. За нею обычно скрывается ложь. -

Я боялась и ждала, что он отодвинется и начнет доказывать, что не врал, этим только убеждая в нечестности… Но Эреус сжал мне ладони — сильно и мягко, ласково:

— Милая… Любимая моя! Это были страшные три года, но все почти позади. Я не говорю ничего сейчас, потому что это долгий, тяжелый разговор. Но мы поговорим, обещаю, — он премило улыбнулся. — Пойдемте танцевать?

Я устало усмехнулась:

— О, нет, нет. Меня уже тошнит от этой карусели!

— Антея времени не теряет, и мы не будем. Идемте! -

Он все-таки вытащил меня в круг. Сначала мы покружились под веселую мелодию. Эреус немного слишком пытался быть милым, и это пугало. Но вот, ритм сменился. Я положила левую руку ему на плечо и заглянула в глаза. И он успокоился и впервые за долгие годы открыл взгляд до конца, до правды, до последней, кристально-честной искорки: в нем была тревога за нас и надежда. Муж повел меня по кругу в молчании, шутить и говорить комплименты больше не хотелось. Постаревшие, потяжелевшие, мы были сейчас тем же единым, что и в день венчания, и это единое не требовало громких слов, признаний, нелепых шуток.

Музыканты поспешно завершли последнюю музыкальную фразу. Мы с сожалением вернулись на места у стены, а церемониймейстер вышел в центр зала и объявил:

— Королева Семель желает увидеть «Солнце и Луну»! Смелые дамы приглашают смелых кавалеров. Танец со сменой партнеров.

Я уже хотела пригласить Вако, но муж удержал за руку:

— Нельзя. Останьтесь тут. Танец со сменой партнеров.

— Жаль…

— Я пойду, — он уже снова надел маску непримиримого борца с нежитью. — Не выпускайте дочь из виду.

Антея была поблизости. Смеялась, обсуждая с дочерью Дэви что-то. Я опять присела в кресло, поглядывая то на дочь, то в центр зала, где разворачивалось необычное зрелище.