...Либо с мечтой о смерти

— О, вы там окажетесь очень скоро, и вы не пожалеете, клянусь вам! — горячо заверил раскрасневшийся Трейфул. — И вы оцените, насколько мудр был профессор Майер, предпочтя высокие широты. Южная роскошь и экзотика утомляют и отупляют. Жаркие пляжи и колыхание пальм будят низменные инстинкты, погружают в дурно пахнущий омут страстей. Север же, холодный и целомудренный, по-настоящему исцеляет и возвышает. Помимо слияния с первозданной природой, пациенты общаются между собой, но лишь с приятными и интересными собеседниками, что достигается согласованием гороскопов. Меню разнообразное и здоровое. Широкий выбор развлечений: видео, медитации, сауна. Регулярные беседы с психоаналитиком. Не забыта и химиотерапия, но таблетки принимаются в ограниченных дозах, дабы не замутить ясность рассудка. Помимо этого масса уникальных эзотерических техник: «комната вечности», «болевая нирвана», инсуффляция.

— Инсуф… что?

— Подсознательное внушение определенного состояния путем согласования ритмов дыхания. Эта техника входит в комплекс тайных знаний суфиев и тантристов и практически неизвестна западному человеку. Прекрасно воздействует на людей с неуравновешенной психикой, не поддающихся гипнозу.

Заметив нечто в выражении моего лица, Трейфул поспешно добавил:

— Но, конечно же, подобные методики применяются только с согласия пациента! Пусть это вас не беспокоит. Кстати, можно поинтересоваться, каков ваш спусковой крючок, мистер Норди?

— Простите, что?..

— Она же последняя капля, или соломинка, перевесившая чашу весов. Спусковым крючком называют не причину, но конкретный повод, приведший к решению о самоубийстве.

— Ах, вот вы о чем. Это список.

— Список?.. А если чуть поподробнее?

— В другой раз.

— Что ж, — он покладисто кивнул. — В другой раз будет уже не со мной, а со штатным психоаналитиком на Гиперборее, но он прекрасный толковый специалист. Со спусковыми крючками также ведется определенная плодотворная работа. И еще вопросик: вы случайно не рисуете, мистер Норди? Не пишете музыку или стихи?

— Немного пишу. Стихи, дневник. Правда, в последние годы практически забросил это занятие.

— Прекрасно! На острове вы обязательно возобновите свои литературные опыты. Не только из-за чудесного климата, питающего вдохновение. Вам будет рекомендована терапия творчеством. Что-нибудь слышали о таком?

Я отрицательно повел головой.

— По выражению одного остроумца: «Образ литературного (и прочего) творчества: изгнание бесов из человека и вселение их в свиней». Под свиньями имеется в виду читатель, на которого ушатами выливаются неврозы, детские страхи, комплексы и подавленные перверзии авторов! Бедняга тонет в чужих депрессиях и психологических тупиках, задыхается во внутренних пустынях постороннего дяденьки (или тетеньки), наделенного литературным даром, помогающим ему не сойти с ума и не потянуться к веревке. Ведь осознать свой недуг, воплотить в слово, издать энным тиражом и выплеснуть на читателя — и означает в значительной мере исцелиться. Вспомните того же Набокова или Кафку… Или нет, лучше не вспоминайте, иначе это заведет нас невесть куда! — Трейфул побарабанил по столу пальцами, остывая. — На острове читателей нет, как вы понимаете. И терапия творчеством никому не приносит вреда. Пациенты рисуют картины, пишут стихи и рассказы. Замечено, что наибольший эффект дает написание небольшой повести. (Роман, как вы понимаете, не потянуть в силу временных ограничений.) По методу Германа Гессе, пациент выпускает на бумагу своих «внутренних людей», наделяет их внешностью, именами и ролями, играется с ними, как с шахматными фигурками, и в конце концов находит выход. Обретает источник света во мраке.

— Находит? — переспросил я. — Вы в этом уверены?

— Абсолютно! И вообще, мой дорогой мистер Норди, подытоживая сказанное: остров «Оттаявшая Гиперборея» вполне оправдывает свое название. Умиротворенное и светлое состояние духа обретают там даже самые безнадежные хроники, годами не вылезавшие из депрессии.

— Всё это чрезвычайно заманчиво. Но меня смущает одно: почему пациентом вашей клиники может стать любой, независимо от достатка? Ведь все эти удовольствия — вояж на север, здоровое меню, беседы с психоаналитиком — стоят бешеных денег. Или вы что-то от меня утаиваете, и дело это не вполне чистое, или же…

— Ну что вы, что вы! — Трейфул укоризненно покачал головой. — Ничего нечистого, сомнительного, идущего вразрез с законами! Оплатить дорогу на остров и проживание на нем может каждый. За неимением средств наш пациент зарабатывает себе рай, земной и небесный, своим трудом, только и всего. Он может стать уборщиком помещений, строителем, посудомоем, да мало ли кем ещё. Рабочий день — шесть-семь часов, времени на прогулки, медитации и беседы с психоаналитиком предостаточно. Те, кто работают, оказываются даже в более выгодном положении, чем оплатившие курс сразу: здоровый труд на свежем воздухе — отличное средство от депрессии!

— И сколько времени это продолжается? Ну… здоровый труд и всё сопутствующее?

— По-разному. В среднем от полутора до трех месяцев.