Librum Profugi

 Я хрипло засмеялся, и это больше было похоже на карканье старого ворона. Соусейсеки обернулась, не понимая, что происходит. А меня колотил приступ смеха на грани истерики — от нервного напряжения, от жара, который и вызвал озноб, от радости разгаданной хитрости, от…

 - Мастер?

 - Видишь это кольцо, Соу?, — спросил я, протягивая ей руку, — ты дала мне его в день, когда я умирал здесь, на полу. Оно связало нас прочнее якорной цепи..

 - Я понимаю, — ответила она и потянулась к нему губами.

 - Дура!, — я отдернул руку, словно от струи расплавленной стали, — Ничего ты не понимаешь!

 Соусейсеки покраснела, словно у нее тоже была температура, сверкнула глазами в ярости, но лишь только собралась как–то мне возразить, я подхватил ее на руки и прикрыл пальцем губы.

 - Выслушай, а потом уходи, если хочешь. Держать не стану. Согласна?

 - Угу, — кивнула она, растеряно глядя на меня.

 - Ты прочла книгу и решила, что я слишком много теряю ради тебя. Поэтому и разыграла эту драму — чтобы я рассердился и дал тебе уйти, а потом не стал бы использовать Либер Кламорис.

 - Мастер, я не могу позволить тебе так поступить!, — всхлипнула Соу, — Я никогда себя потом не прощу!

 - Ты не дослушала. Нанести ядовитый узор и выжить — возможно, иначе я не стал бы и пробовать.

 - Но воспоминания…

 - Ты судишь по себе, Соу. Я очень ценю то, что ты заботишься обо мне, но только не пытайся манипулировать мной. Тебе кажется, что я слишком много потеряю, но это ошибка.

 - В книге ясно сказано — первая колыбельная; прикосновение матери и забота отца; первый урок и первая любовь. Это что, немного?

 - Соусейсеки, что ты скажешь, если я признаюсь, что сам составил этот список? Самое бесполезное из хранящегося в моей голове — в нем.

 - Не верю. Невозможно!

 - Я теряю песню, которой не помню; прикосновения, которых не ценю; заботу, за отсутствие которой я ценю отца; урок, на котором ничему не научили и любовь, которая не была взаимна.

 - Но мастер…

 - А взамен получаю возможность сбежать из мира, в котором у меня нет будущего, силу, чтобы защитить себя и тех, кто мне дорог, и право путешествовать с тобой и выполнить свое обещание. Нечестный обмен, верно? Но выгодный!

 - Я..я ошибалась. Мастер, ты хитер, как лиса…

 - Ага, а еще мудр, как змея, и предан, как пёс. Не преувеличивай.

 - Но, желая сделать как лучше, я почти совершила непростительную ошибку…

 - Я ведь о.обещал прикрыть тебя, в.верно? Считай, что уж.же нач.чал.

 - Мне так стыдно, но…что с тобой, мастер?

 Мир поплыл в сторону и погас. Болезнь взяла свое.

 

 На этот раз я проснулся правильно. Утреннее солнце щекотало глаза, тепло притаилось под одеялом, расслабляя мускулы. Хворь отступила — и я, кажется, знал, почему. На лбу было что–то теплое и мокрое — примочка? А рядом уснула моя сиделка — без чемодана, у меня на плече, настолько тихо, что я даже не заметил. Но ведь куклы не спят без чемодана? Видимо, Соусейсеки тоже изменилась больше, чем казалось ей самой.

 Медленно, стараясь не разбудить ее, я снял примочку и вытер капли с лица. Вспомнилось, как в детстве по утрам я не любил вставать, потому что рядом спала кошка и не хотелось ее будить. Мысли лениво таяли в белом просторе потолка, и я наслаждался покоем, запрещая себе думать о будущем.

 Соусейсеки проснулась, и я прикрыл глаза, чтобы не смущать ее — вряд ли она собиралась отдыхать таким несвойственным куклам образом. Из–под ресниц видно было, как она лениво потянулась, а потом вскочила, словно ужаленная, осознав, где спала. Пора было «проснуться» и мне.

 - Доброе утро, Соу!

 - Д..доброе, мастер.

 - Ты и болезнь мою прогнала, не знаю даже, как тебя благодарить. Сам бы я не справился.

 - Ты все–таки мой медиум, как же мне о тебе не заботиться?

 - И все равно спасибо. Ты лучшая!

 - Мастер, я всегда готова помочь тебе..

 В этом я и так не сомневался. Ей всегда попадались плохие медиумы; и она все равно помогала им — даже в ущерб собственным интересам. Такой уж она была, четвертая дочь Розена, и мне хотелось бы стать исключением из этого правила.

 - Я пойду приготовлю поесть, Соу..

 - Нет, ты еще не выздоровел, лежи, отдыхай, я все сделаю сама.

 - Предлагаю компромисс — я тебе помогу в меру своих слабых сил.

 - Все равно ведь не будешь лежать, упрямец. Но к воде я тебя не пущу, и не проси.

 - Договорились!

 

 После завтрака, который, как обычно, удался у Соу на славу, мы вернулись к сиротливо лежавшему на столе Либер Кламорис. Я постучал им по столу, выбивая остатки песка и раскрыл на случайной странице. Почерк был почти не похож на мой — такой же мелкий, но аккуратный и ровный, с жирными округлостями и острыми хвостами букв. Рисунки и сопровождавший их текст смотрелись удивительно уместно, да и содержание было вполне понятным. Впрочем, было бы странно, если бы я не понимал сам себя.

 - Я все же боюсь этой проклятой книги, мастер, — вполголоса сказала Соу, разглядывая извилины знаков и схему их расположения на теле.

 - Зато я буду действительно тебе полезен в том мире.

 - Быть может, попробуем без нее? Я не подведу…