Лич

Однорукий ушастый оказался троюродным племянником внучатой бабушки, молочного брата сводной сестры третьего владетеля дома можжевельника, который в свою очередь приходился столь же близким родственником чуть ли не сотому претенденту на власть в главном корне какой-то ветви, честно говоря, все это для меня слилось в быр-тыр-мыр. Если упростить, пленник имел какие-то смутно далекие права на престол. Наверно, процентов так сто эльфов, этаким вот макаром их имело. Причем, страшно гордилось и могло обосновать. Дальше, поняв, что поход может так и не начаться, безжалостно шпынял ушастого, не давая растечься мыслью по древу. Какой-то час и картина прояснилась. По сути все просто. Имеется молодой, по меркам перворожденных, эльф. За ним имеется какой-то страшный косяк, мне лично все равно, так что выяснять, в чем именно данный индивид провинился и где нарушил замшелые традиции не стал. За свой проступок советом старых пердунов, где у бедняги имелись недоброжелатели, а не фиг было девок портить, его приговорили к страшной каре, он должен был сгубить дерево. За такой поступок от него бы все, включая лес, отвернулись. Пришлось бы Ариалайу делать харакири или иммигрировать от своего народа. По верованиям эльфов, самоубийство — страшный грех, но и жить проклятым лесом — ад на земле, а тут значится мы все такие пахучие и могучие нарисовались. Только и здесь не подфартило ушастому, все геройски пали, полегли, так сказать, на ниве борьбы с исконным врагом, не запятнали честь и все такое, а он вот в плену оказался. И, понимаешь, очень надеется, что его все же прирежут, тем самым решив все его проблемы.

— Зарезать, конечно, можно. За этим дело не станет, только времени у меня совсем нет. Понимаешь, чудо ты длинноухое, я в поход собираюсь. Да мы бы уже по болоту шлепали, если бы я с тобой не возился. Ты в окно вон глянь, луна взошла уже, а мы и шагу не ступили.

— Так это же быстро! Чик ножичком по горлу и все! — возмущенно выдал эльф.

— Быстро, но тело твое поднимать надо? Надо! Кровь убирать придется? Придется! А ведь это все время! Понимаешь? Время!

— Вы можете меня на улице убить, — выдал этот идиот после раздумий.

— Ага, а потом в замке мухи летать будут. И не спорь, — заткнул собравшегося что-то возразить ушастика. — Значит так, сейчас я тебя освобожу, твоя задача, если уж так надо от руки нежити пасть, дождаться меня. Дня через два-три вернусь и…

— Умри! — перебил меня самым вульгарным образом этот гад, ловко засадив пяткой в ухо.

Верней, попытался. Ну не мог я убить его вот так просто. Даже приказ отдать. Понимаю, что он непись, бот программой управляемый, а все равно не получается. Паршивый из меня лич. Жаб, лягушек, пичуг да прочую живность вот могу, а человека, пусть даже он эльф, рука не поднимается. В общем, для успокоения совести, я его и развязал, предварительно Оу команду мысленно отдав. В итоге, летящая к моей хлипкой шейке нога была сбита с траектории ударом когтистой лапы костяного зомби, с недавних пор получившего имя собственное — Пекарь.

— В источник его. Пичкать искрами пока не переродиться.

— Сделаем, мастер, — степенно кивнул кряжистый зомби в кожаном фартуке. Вот и нашлась работа для кузнеца.

— Дед, приставь Неудачника, — кивнул на зомби, который из бывшего лучника вышел, — пусть записывает сколько искр потребовалось.

— Не извольте беспокоиться, господин, все учтем.

— Отлично. В поход!

— Смерть живым! Жизнь немертвым! — выдал Оу.

— У-и-и! — поддержали духа пятачки.

Остальные предпочли ограничится невербальными звуками. Скелеты, в силу общей неразвитости просто оружием стукнули. Лучники по полу, мечники по наплечнику. Зомби просто лапами в грудь бухнули. В общем, нежить выразила полное принятие концепции. Странно даже как-то, что нас морали лишили. Впрочем, та ведь условный показатель, что-то вроде дополнительного множителя при расчетах разных. Но ведь в игре весьма зубодробительные формулы используются. Так, опять не о том думаю. Вперед!

* * *

В рассветном тумане, окутывающем кромку болота, появились силуэты. Вот первый из них превратился в поджарого монстра, покрытого костяными наростами, прикрывающими тело словно легкий доспех. Светящиеся красным глаза внимательно оглядели округу. После чего пришлый взмахнул лапой, увенчанной жуткими когтями, и легкой трусцой двинулся в сторону старой дороги. Спустя полминуты из тумана выбрались два массивных тела, в которых любой бы сразу признал зомби. Сверкнув зубастыми «улыбками», чудовища неспешно последовали за первым гостем. Впрочем, это был лишь авангард. Вскоре появился и основной отряд нежити. Могучий кабанище служил ездовым животным сердцу и мозгу армии смерти — худосочному личу, укрытому в напоминающий расцветкой маскхалат балахон. Рядом с военачальником шагала четвертка лучников и пятерка меченосцев — личный эскорт.

— Славный будет денек, мастер, — сказал преобразившийся из шара в простынь, Оу.

— Еще какой, друг мой, еще какой, — проскрипел повелитель нежити улыбаясь.

Глава 6