Лич добра и поддержки

Лёд под нами очень толстый, поэтому катера и кораблики вмёрзли основательно. Можно будет, в перспективе, выдолбить их изо льда и перетащить в иной мир. Вон там есть военные катера, судя по камуфляжной расцветке — с такими будет очень легко навести шорох и террор на реках…

— Все за мной, — приказал я.

Идём к ближайшему зданию — маленькая одноэтажка с иероглифами на вывеске. Что это, кого это, зачем это — без понятия. Скоро выясним.

Характерных следов деятельности вегмов нет, хотя мы не самые большие эксперты по их следам деятельности…

— Я захожу, остальные за мной, — решил я, взявшись за ручку двери.

Оказалось не заперто, но внутри обнаружилось что-то вроде автобусного вокзала. Прохожу чуть вглубь и понимаю, что это и есть автобусный вокзал, но очень маленький. Учитывая, что его поставили для обслуживания столь миллипиздрического городка, размеры его, скорее, нормальные.

Внутри кости, пыль, снег у выбитых окон, старые пятна крови, разбросанные шмотки, сумки и остальные атрибуты внезапной и массовой гибели людей. Я, примерно, посчитал видимые пары обуви и понял, что тут погибло около двадцати человек разного возраста и пола.

— А это интересно… — пошёл я к мятой железной двери, обладающей тремя пулевыми отверстиями.

Вела она, как я понял, к кассе. Не особо разбираюсь в устройстве автовокзалов, но что ещё тут может быть?

Заражённые эту дверь отворить не смогли, остановившись на полпути, но я завершил их начинание прицельным ударом ноги по замку. Качественная японская вещь, выдержавшая длительную и интенсивную бомбардировку кулаками и ногами заражённых, оставивших на ней свои кровь и фрагменты кожи, не вынесла точного и мощного удара злобного лича.

У меня в голове уже сложилась кое-какая картинка произошедшего, поэтому я не сильно удивился, когда увидел два засохших тела в синей форме. Одно тело было японской бабой, а второе японским мужиком — полицейские, как я понимаю. Судя по тому, что у них прострелены головы, а в мумифицированных руках лежат револьверы, групповое самоубийство.

Оружие этим двоим больше не нужно, поэтому изымаю его, а также кобуры и дополнительный боекомплект. Женщина-полицейский потратила почти всё, у неё было лишь два патрона в барабане, а мужчина-полицейский почти ничего не тратил, поэтому я нашёл в патронташе целых двенадцать патронов в специальных пачках для ускорения заряжания. Вот это мне нравится!

— Как хорошо меня встречает японский край! — восхитился я, бросая револьверы и боеприпасы в свой рюкзак. — Жаль, что калибр какой-то не наш…

Поднимаю с пола револьверную гильзу и вижу, что там написано «38 SPL», а-а-а,.38 Спешл, американский патрон! Японцы же под американской оккупацией как были, так и остались до самого конца, поэтому неудивительно, что у них в полиции патроны американские…

Телефоны тоже забираю, будем надеяться, что там есть русская локализация, которую не надо устанавливать.

Настенную аптечку ограбили сами господа полицейские — бинты жгуты и баночки лежат на полу и покрыты пылью годов.

Тут был и отдельный туалет для персонала и он был заперт. Я выбил замок и увидел шерстяного мутанта, что сходу попытался напасть на меня.

— Ух, сука! — шарахнул я его по морде резким джебом.

Ублюдок, носящий на себе полуистлевшие обрывки делового костюма, большей частью лежащего на полу, ошеломлённо отпрянул, но я не дал ему передышки.

Хватаю его за глотку, затем за правую руку, после чего ломаю сначала руку, а затем и шею. Готов.

В туалете ничего интересного, только дипломат, окровавленные бинты, шина лежит и всё. Видимо, бедолагу пытались спасти менты, потерпели неудачу, после чего заперли в туалете, а сами свели счёты с жизнью.

Решительно не понимаю логику действий этих ментов. У вас стволы, а это значит, что уже есть неоспоримое преимущество перед другими гражданскими — рвать на прорыв к лодкам, а дальше по ситуации.

Хотя, в итоге-то, глобальное похолодание, поэтому всё равно смерть, но пару-тройку лет можно было побарахтаться…

— Джентльмены! — вышел я из кассы. — Начинайте собирать все ценности! Всё сносите к этой железной двери!

Воины, только и ждавшие приказа мародёрить, начали демонтаж всего прикрученного и перетаскивание всего не прикрученного, а я смиренно взялся за метлу, чтобы расчистить от пыли участок пола и начертать на нём ритуальный круг. Пора домой, чтобы дать ребятам из «Близзарда» согреться и вообще, разобраться, как там дела и всё ли спокойно.

Прикидываю габариты экспроприируемых, в пользу бедных, вещей, после чего черчу ритуальный круг радиусом в два с половиной метра, как раз такой же, что стоит у меня в ритуальной комнате № 3. Вспоминаю схему того ритуального круга и повторяю его на полу автовокзала.

— Итак, поехали! — воскликнул я, спустя три часа работы. — Грабь награбленное!

Сам тоже хватаю открученную лавку с четырьмя посадочными местами и запрыгиваю в портал.

В ритуальной комнате уже знают о нашем прибытии, потому что там на часы поставлен отдельный немёртвый — у меня все порталы под охраной, чтобы не случилось чего, а если и случилось, то чтобы мы вовремя об этом узнали.