Лич на стажировке. Часть 1

— И что мне с ним делать?

— Подыграй.

— Издеваешься?

— Учитывая то, что ты — его должница...

Намек подселенца был вполне прозрачным. Пойти навстречу, чтобы этот... извращенец не потребовал возвращать долг в какой-нибудь особенно экзотической форме. Но в моем разуме копошился червячок сомнений — не будет ли от этого подыгрывания еще хуже?

— Он каким-то образом понял, что ты молода, — внезапно выдал Альд. — Возможно, по скелету...

— А по ауре?

— Ее можно намеренно приглушать... Если не хочется демонстрировать свою силу. Правда, это не твой случай...

— Вот сейчас обидно прозвучало.

— Всего лишь констатация факта, — подселенец помолчал пару секунд. — Все-таки, думаю, о твоем возрасте он узнал от коменданта. Вряд ли она не была в курсе, кого именно к ней отправляют.

— Не важно, откуда... Меня нервирует сам факт, что он обо мне знает больше, чем я о нем.

— На самом деле важно. Но то, что ты ничего не знаешь о нем, действительно может обернуться бедой. Еще одна причина подыграть, и она у тебя была с самого начала. Притворись невинной наивной дурочкой, у тебя это замечательно получается, — в последней фразе Альда слышалась неприкрытая издевка, но это не мешало ей быть вполне дельным советом.

Я медленно, очень медленно и неторопливо одевалась. А Килир терпеливо ждал. К моему несказанному сожалению, процесс одевания не мог длиться вечно, и я с тихим шипящим вздохом затянула пояс. Лич обеспокоенно дернулся. Ага, значит, прислушивался.

— Брат мой... — начала я, пытаясь придать своему голосу как можно большую неуверенность и растерянность. — Все же... мне понадобится твоя помощь.

Килир с пугающей готовностью развернулся, снова подлетел вплотную и молча протянул руку ладонью вверх. Не зная, чего ожидать от этого в целом довольно галантного жеста, я коснулась тонких пальцев с длинными темными ногтями и тут же воспарила над ложем. Левитация. Помог подняться, значит.

— Опасно. Теряешь контроль над ситуацией.

— Кто-то советовал мне притвориться дурочкой...

— Притвориться и быть — разные вещи.

Последнюю фразу подселенца пришлось оставить без ответа: удерживая мою ладонь, лич едва заметно шевелил пальцами, раз за разом проводя ногтями по моим пястным костям. Чем бы это ни было — проявлением симпатии, лаской или просто случайными не контролируемыми движениями — менее отвратительным раздававшийся при этом шорох не становился. Я вздрогнула.

— Тебе нехорошо?

— Скорее... непривычно. Мне еще ни разу не меняли столько костей.

— О, я уверен, ты быстро привыкнешь. Твоя совершенная форма...

Килир не завершил фразу. Цепко удерживая мою руку, он перевернул ее ладонью вверх и как-то по-особенному мерзко провел ногтем по моим костям от запястья до кончиков фаланг, останавливаясь на каждой впадинке, цепляясь за каждую выпуклость. Степень необъяснимой отвратительности происходящего превысила все мыслимые пределы. Я попыталась отстраниться, но руку лич не отпустил, поэтому получилось откровенно так себе. А еще сзади находилось ложе, поэтому пространство для маневров было крайне ограниченным: если усилием воли я еще могла, как оказалось, недалеко перемещаться из стороны в сторону, то управлять высотой полета — нет.

— Спокойно. Не дергайся, а то рухнешь. Твои ощущения — это отголосок защиты от его чар. Чем сильнее он старается, тем противнее тебе.

— Замечательно.

— Можешь не благодарить.

Что ж, зато теперь ясно, почему мне так мерзко. Осталось только как-то это перетерпеть и не натворить глупостей. И не обращать внимание на ехидные смешки подселенца.

— И все-таки, как я могу отблагодарить тебя за помощь? — как ни крути, а ответ на этот вопрос следовало получить здесь и сейчас.

Жрец отлип взглядом от моей руки и сделал вид, что задумался. Это выглядело настолько наигранно, что я вряд ли этому поверила даже под чарами. Хотя, как знать, как знать... Неужели он действительно подумал, что очарование сработало?