Лич на стажировке. Часть 1

Тон подселенца был сухим и деловитым, будто Альд знал, о чем говорил. Впрочем, а почему бы ему не знать-то? Прикинув расход энергии и предполагаемый результат, я была вынуждена согласиться, что предложенный им вариант вполне подходил. Впрочем, будь я одна, то вообще сузила бы контур до внешнего периметра дома, нанеся руны просто на стены снаружи. Но вдруг кому-то из живых моих спутников ночью приспичит выйти по нужде?

Подходящее место для начертания первой руны нашлось быстро. В паре шагов от глухой стены дома я обнаружила небольшой камень. Он оказался достаточно податливым, чтобы на нем можно было начертать фигуру, похожую на облысевшее с одной стороны дерево с переплетенными ветвями. Вторую такую же руну я начертила на едва заметном пеньке, третью — прямо на коре дерева, обнаружившегося позади дома и больше похожего на куст-переросток. С оставшимися четырьмя возникли проблемы — предметов, принадлежащих этому месту не нашлось. Чертить на земле было рискованно — сотрется руна, например, смоется дождем, и контур перестанет работать. Но, похоже, выбора у меня не было, а подселенец ничего дельного подсказать не удосужился.

Быстро начертав недостающие знаки, я вернулась к пустому крыльцу. Солнце уже давно село, и стелившийся в низине туман обрел свинцово-серый оттенок. А вот то, что я увидела далеко за пеленой этого тумана, в предполагаемом направлении движения к соседней заставе, мне совсем не понравилось.

— Альд, тебе не кажется это странным?

— Что именно? — голос подселенца звучал отстраненно, будто бы он что-то сосредоточенно обдумывал.

— Свечение. Как будто там прямо сейчас массово восстают мертвецы.

— О, неужели ты наконец-то сообразила, как смотреть, чтобы видеть ловушки.

— То есть это...

— Сейчас ты видишь область, соответствующую ареалу обитания очередного упыря... Киморры, кажется так, ты назвала этот вид, — пояснил Альд. — Учитывая то, что ловушка активна, нежить там определенно есть. Потому что после убийства предыдущего упыря местность в округе условно перестала быть опасной, свечение пропало.

— Условно?

— Скорее всего, сейчас тот участок частично или полностью закрыт какой-то другой ловушкой. А может и нет, не знаю. По пути сюда я наблюдал... за окружением. Это место серьезно зачаровано. Великолепно, я бы даже сказал. Тот, кем были созданы все эти стационарные и подвижные ловушки, показал удивительный уровень мастерства... Или согласованности, если создателей было несколько. Интересно, кто это сделал...

— А толку тебе с того, даже если узнаешь? Это было давным-давно, насколько я понимаю. Причем...

— Скорее всего, после моей смерти, — спокойно продолжил вместо меня подселенец. — Бесполезное знание, да. Но не только тебе бывает любопытны всякие... глупости. Просто, мало ли... Вдруг... услышал бы знакомые имена.

Последнюю фразу Альд произнес с неожиданной для меня тоской. Я поняла, что в какой-то степени даже сочувствую подселенцу, ведь ему было не менее — даже еще более — одиноко, чем мне. Причем его одиночество длилось несоизмеримо дольше моего, если верить обрывочным сведениям о том, кем он был, когда умер и сколько с тех пор пробыл бесплотным духом на задворках полуразрушенного соседнего мира. И если я сейчас хотя бы находилась в своем времени, пусть и не на своем месте, то он для окружающей его действительности вообще был чужим. Реликтом, пытающимся понять, что вообще происходит-то. И почему-то не спешащим заявить о себе. Впрочем, судя по его реакции, разница в сколько-то там столетий не особенно сказалась на обстановке — все так же прут твари среднемирья и восстают мертвецы, а некромаги пытаются с этим хоть что-то сделать. Но вопрос о причинах скрытности оставался открытым...