Личная жизнь моего мужа

Иногда в жизни случаются удивительные вещи, например, материализуется сказка. Ты вроде бы знаешь, что этого не может быть никогда. Однако именно как раз это происходит. Как, почему? Не беспокойтесь, этот вопрос я задаю не вам – я точно знаю, вы все равно на него не ответите, и даже не себе, а просто его задаю мировому духу. Конечно, если он есть, или если до него доходит то, что со мной сейчас происходит. Такой вдохновленной игры я не видела никогда, что-то спустилось на актеров с небес, и они превосходили себя многократно. То ли это был взрыв отчаяния, вызванный последней надеждой, то ли небывалый взлет вдохновения.

Я сидела и думала о том, как ничтожны все наши мучения, все они не стоят выеденного яйца. Мы сами их искусно изобретаем, но при этом уверены, что они и есть то главное, что происходит в нашей жизни. И без развязки этих узлов она не может быть счастливой или даже просто благополучной. Те, кто так думают, делают это потому, что никогда не сталкивались с подлинным искусством, с полетом человеческого гения. Но если удается взлететь над обыденным и привычным, все меняется словно бы по мановению волшебной палочки.

Вот такие мысли, точнее, часть мыслей, потому что были и другие, могучими вихрями носились в моей голове. Приведу некоторые примеры этих вихрей: вот живешь с человеком много лет и даже не подозреваешь, что он гений. И как надо на это реагировать? То ли прощать ему все, то ли готовить только его самые любимые блюда, несмотря на их стоимость и трудозатраты, то ли тихо и с благоговением удалиться, чтобы не мешать ему жить так, как он хочет.

Другая мысль из того же вихря. И что мне теперь делать, как относится к его изменам, которых, можно не сомневаться, будет еще немало? Полагаю, вам достаточно материала, чтобы еще раз подтвердить то, что вам и так известно: какой бы умной не была женщина, она все равно дура.

Спектакль завершился. Несколько приглашенных на генеральную репетицию, о которых с вашего любезного разрешения я не стану более упоминать, бурно зааплодировали. А вот Чистяков сидел неподвижно, его лицо ничего не отражало. Оно было по-настоящему каменным, напоминая лицо скульптуры на площади или в парке. Я испугалась; а если ему не понравилось? В это трудно поверить, но все же… Чего только на свете не бывает.

Я посмотрела на мужа и увидела, что и он обеспокоен. Как и я, он, судя по всему, ждал совсем другой реакции. Но что делать, дорогой, принимай то, что есть.

Не знаю, принял ли он или нет, но объявил, что все присутствующие приглашаются на скромный банкет. И только тут я вспомнила, что давно хочу есть.

Все были так взбудоражены, что банкет все никак не начинался. Артисты без конца обменивались впечатлениями от спектакля. Было такое впечатление, что они могут этим заниматься до утра; материала и эмоций хватит еще надолго. Меня это слегка, – а если по правде вовсе не слегка, – раздражало, но я стеснялась предстать перед всеми столь не изысканной и невежливой; когда все переполнены чем-то возвышенным, я набиваю свой желудок грубой пищей. Поэтому в отличие от всех остальных – веселых и оживленных – я стояла молчаливая и хмурая.

Но был еще один человек с таким же настроем. Правильно, Чистяков. Причем, у меня возникло ощущение, что он пребывал в каком-то ступоре. Его глаза были неподвижны, выражение лица – застывшим, фигура – окостеневшей. Я не понимала, что с ним происходит, вроде бы совсем недавно был вполне живым человеком.

На такое странное поведение обратила внимания не только я, но и остальные присутствующие. Постепенно возбуждение ослабло, и все уставились на Чистякова.

Первым не выдержал муж.

– Михаил Яковлевич, что вы думаете о спектакле? – спросил он.

Чистяков, наконец, очнулся. Глаза тут же засияли, выражение лица стало живым, а фигура задвигалась. И, более того, прямым курсом двинулась к столу. «Ну, наконец-то», – прогремело у меня где-то в районе заждавшегося пищу желудка.

Чистяков налил стопку водки, все более чем дружно последовали его примеру. Этот жест явно вызвал всеобщее одобрение.

– Вы, наверное, немного удивились моему поведению, тем более не свойственному мне. Но то, чему я был только что свидетелем, поразило меня в самое сердце. Лучшего спектакля я не видел в течение нескольких последних лет. Я в восторге, я вас поздравляю. Женя, я хочу тебя обнять. Ты не представляешь, как я рад. Когда твой ученик добивается таких замечательных результатов, значит, твои усилия затрачены не напрасно.

Чистяков и его ученик, который, как вы, наверное, помните, по совместительству еще и мой муж, крепко обнялись.