Личная жизнь Петра Великого. Петр и семья Монс

Виновность Софьи доказана не была. Но «чтобы никто не желал ее на царство», царевна Софья должна была исчезнуть. Вместо нее в московском Новодевичьем монастыре появилась безликая и безгласная монахиня Сусанна. Марфу тоже лишили всех титулов и принудили постричься в монахини в Александровской слободе под именем Маргариты. Там они оставались под самым строгим надзором до самой смерти.

Софья была обречена братом пятнадцать лет провести в монастырских стенах. Пятнадцать лет неотвязных мыслей, несбыточных надежд, отчаяния. Но история шла своим путем. Царевну забывали, она становилась никому не нужной. И все-таки она нашла способ заявить о себе хоть перед смертью: приняла большой постриг — схиму под своим настоящим именем Софья, чтобы это имя не затерялось, чтобы хоть на гробовой доске осталась память о дочери «тишайшего» царя, почти царицы, семь лет вершившей судьбы Руси.

Прямо под окнами Софьи в саду Новодевичьего монастыря были установлены виселицы. На них повесили 195 стрельцов. Троим казненным в сведенные судорогой руки палач вложил прошения, которые бунтовщики адресовали царевне. Но это была фантазия Петра — никто не признался, что такие прошения существовали.

Трупы висели под окном царевны более пяти месяцев.

Утраты и приобретения

В этом же году Петр понес несколько тяжелых потерь. В начале марта его навсегда покинул Франц Лефорт, человек, так много значивший для молодого царя, изменивший и направивший его жизнь в совсем другое русло, такое отличное от степенного течения жизни русских великих князей и государей. Богатырское здоровье Лефорта не выдержало лишений военных походов, стремительных верховых бросков по разным государевым надобностям, утомительных путешествий, а более всего — бесконечных излишеств и вечного пьянства. В течение пяти лет он мучился от болей в животе, последствий падения с коня. Правда, он утверждал, что болят старые раны. По-видимому, от травмы развилась опухоль, усугубленная неумеренным потреблением анисовой водки. Может также быть, что травмы спровоцировали кишечную непроходимость. Болезнь неумолимо скрутила царского любимца. Некогда красивое мощное тело беспомощно корчилось на постели, мучительная боль сводила внутренности, организм не принимал ни пищу, ни питье.

Но и в смерти он остался верен себе. Приказал накрыть стол в своей спальне, позвать музыкантов, девок-плясуний, велел им играть, петь и веселиться. Под веселые песни и буйные пляски и ушел из жизни этот незаурядный человек.[16]

Народная молва считала, что Лефорт околдовал государя, сбил его с путной дороги. Полагали даже, что он подменил царя в Европе. Фавориту приписывалось близкое знакомство с нечистой силой; многие рассказывали, что, когда у Лефорта началась агония, дом задышал и застонал, как огромное существо, пронесся порыв неизвестно откуда взявшегося ветра — и больного не стало. А ночью в окнах его дворца появилось зловещее зеленое сияние, которое видели и засвидетельствовали множество людей.

Царь был безутешен, он рыдал так, будто ему сообщили о смерти родного отца. Сквозь слезы он сказал: «Уж больше я не буду иметь верного человека. Он один был мне верен. На кого теперь могу положиться?» Петр приказал устроить своему любимцу пышные похороны с воинскими почестями и богатые поминки. Церковный совет Новой общины принял решение поместить в здании протестантской церкви изображение герба и девиза Лефорта, а позже и похоронить его там как местного мецената.

Глубокая печаль не помешала Петру забрать в казну имущество покойного друга, оставив наследникам лишь долги.

Царь внезапно ощутил вокруг себя пустоту, которая была ему категорически противопоказана. Ее требовалось заполнить.

Историки так и не узнали ничего достоверного о том, как царь познакомился с Меншиковым, кто представил молодого простолюдина царю; ничего не известно о его происхождении, родителях, детстве. Предположений и соображений на этот счет высказывалось великое множество, но правдивость всех одинаково сомнительна. Единственное точное указание — прошение клира церкви села Семеновского под Москвой о выделении средств для обихаживании могилы родителей Светлейшего — по доброй воле он денег на помин не давал. Меншиков меньше всего склонен был поминать прошлое.

Наиболее вероятное предположение, подтверждаемое многими историками, — служба Меншикова денщиком у Лефорта. Тогда становится понятным пристрастие царя к одному из членов их дружной троицы, осиротевшей с кончиной незабвенного Франца. Отношения Петра к Меншикову в личном плане поначалу сильно уступали его привязанности к Лефорту, но и этого было много. Постепенно Меншиков заменил Петру всех: семью, родных, друзей.