Личная жизнь шпиона. Книга первая

— С недавних. Вы требуете невозможного. Поймите, что меня в Москве на куски разорвали жена и любимая женщина. А потом у меня же, уже разорванного на мелкие части, начались на работе неприятности.

Разин кивал головой и смотрел куда-то в даль, на голые ветки деревьев и голубое небо, гадая про себя, почему Гриценко ведет себя так странно. Прошлый раз сказал, что на работе у него все в порядке, скоро начнет по заграницам кататься. Разин побывал на Смоленской площади, в той высотке, которую делят друг с другом Министерство иностранных дел и Министерство внешней торговли, и через знакомого узнал, что Гриценко был уволен около года назад за темные делишки.

После увольнения пытался устроиться в Трактороэкспорт, где у него работает родственник, но сорвалось, появилась вакансия в Автоэкспорте, но шансы не велики. Он по-прежнему состоит в законном браке, но живет отдельно от жены. Существование осложняют карточные долги и некая молодая особа, которая тянет с него деньги.

— Есть добрые новости, — сказал Разин. — Мой отъезд за границу откладывается. Таким образом, время у нас есть. Но, самое главное, — Платт приезжает. Уже совсем скоро.

Было видно, что глаза Гриценко просветлели, он улыбнулся.

— Давно пора приехать… Я уж заждался. А когда?

— Возможно, через месяц. Он просил договориться с вами о встрече где-нибудь в безопасном месте, не в Москве. Вы ведь собирались в Серпухов, забрать бумаги у сына покойной Нины Ивановны… Там подходящее место.

— Вы передали ему мою просьбу насчет денег?

— Он обещал подумать, — кивнул Разин.

Глава 14

Орлов еще раз встретился с Розой Шор, заведующей парфюмерной секцией универмага «весна», спустя пять дней после первого неудачного разговора. Повестку в милицию ей принесли на дом, дали расписаться в получении, Розе пришлось отпроситься с работы и ехать на машине на другой конец города, провести в отделении милиции почти целый день, первую половину дня она сидела в дежурной части, ждала Орлова, наблюдая за задержанными гражданами, томящимися в клетке.

Один из них, почти старик, пригрозил вставить Шор, но совсем не то, о чем она думает, совсем не то, о чем мечтает в своей холодной кровати. Он вставит ей перо в мягкое место. И повернет ножик, словно ключ замке. Другой, парнишка лет двадцати, пообещал, что будет облизывать ее всю, от кончиков пальцев до кончика носа. Пока Роза Иосифовна не кончит. А потом она примет мучительную и сладкую смерть. Орлов и еще какой-то мужчина появились к обеду, вместе спустились в подвал. Он задал несколько вопросов, легко поймал женщину на вранье и пригрозил оставить ее в отделении до завтра, если соврет еще раз.

— Для начала расскажите, что за человек Татьяна Разина? То есть, каким человеком она была? Не стесняйтесь, рассказывайте. Время у нас есть.

— Она была чудесным человеком, — сказала Роза. — И подругой прекрасной. И советским гражданином… Да, в полном смысле этого слова. Советским.

Роза растопырила пальцы и стала их загибать, будто подсчитывала достоинства покойной подруги. Жизнь Татьяны была простой и ясной. Она из хорошей семьи, отец инженер-строитель, коммунист, мать работает в сельскохозяйственной академии. Танечка тоже была членом партии, работала в научном издательстве. Была, знаете ли, на хорошем счету, морально устойчива, вела общественную работу и все такое прочее.

Роза загнула еще один палец и добавила, что Таня сотрудничала с толстым журналом, на который трудно подписаться. Там уже дважды публиковали ее крупные художественные переводы: романы известного американского автора, разумеется, прогрессивного, своего, левых убеждений. Выход романов в ее переводе стал первостатейным событием в литературной жизни Москвы.

Издатели говорили, что этот автор далеко пойдет, он почти коммунист, но только без партийного билета. Намечалась публикация третьего романа, договор давно был подписан и получен аванс. Но этот автор, будь он неладен, опубликовал у себя в Америке какую-то статью, где не очень лестно отозвался о Советском Союзе. И о советской власти. Роман отложили в долгий ящик. Видимо, ждали, когда автор изменит политические убеждения, снова станет прогрессивным и напишет о Союзе другую статью. Ну, хвалебную, восторженную.

— Что вы знаете об Алексее Разине. По-вашему, что он за человек? Вы ведь с ним общались? Только правду. Обещаю: ваши слова дальше этого кабинета не уйдут.

— Вы знаете, мне неловко говорить об Алексее за глаза. Неосторожным словом я могу навредить ему.

— Вам, уважаемая Роза Иосифовна, сейчас нужно о себе думать, не о Разине. Вы, кажется, собрались уезжать из Союза. Вот об этом и думайте. Ну, чтобы отъезд прошел гладко. Без осложнений. А Разин и без ваших забот обойдется. Понимаете?

Роза очень хорошо понимала, о чем толкует этот симпатичный молодой мужчина. В его силах сделать так, что дальше Москвы она никуда не уедет, даже если каждый день будет околачивать пороги ОВИРА и просить разрешения на выезд, — никто не поможет.

— Да, да, — она горестно вздохнула. — Конечно…