Личная жизнь шпиона. Книга первая

У электрической плитки стояла незнакомая женщина лет двадцати пяти с рыжими волосами до плеч, она обернулась на Грекова, улыбнулась и поздоровалась. Он засмотрелся на ее белую кожу, россыпь веснушек, на зеленые глаза и вдруг подумал, что девушка эта — редкой красоты. Он не нашел слов, что-то буркнул сквозь зубы, кружкой зачерпнул воды из ведра, выпил всю и вернулся в комнату, чувствуя усталость, голод и желание выпить. Вытащил из сумки несколько банок консервов и бутылку, не скрывая своего недовольства, сел напротив брата за длинный самодельный стол, на который стопкой поставили несколько чистых тарелок и стаканов, а под салфеткой был нарезанный хлеб. Он открыл банку рыбы и банку морской капусты, торопясь налил грамм сто, выпил в один глоток и немного поел.

— Кто этот мужчина там, в спальной? — шепотом спросил Греков. — И эта рыжая на кухне?

— Просто хорошие приятели, — Крапивин откинул со лба прядь волос, взял чистый стакан и плеснул немного водки. — В субботу и воскресенье мы засели в карты. Под Москвой, в доме одного, ну, человека… Две ночи без сна. Вернулись только вчера, едва отдохнули.

— А чья машина в сарае?

— Моя, в карты выиграл.

— У тебя и бумаги есть? — шепотом спросил Греков.

Он почувствовал, что от злости и волнения перед глазами появились круги, а правая щека стала дергаться. Он налил еще немного и закусил морской капустой. Кажется, стало немного легче. Он сидел на длинной скамье и смотрел в окно на снежную полосу, отделявшую от дома спящий хвойный лес, и старался успокоиться. Было слышно, как в печке потрескивают дрова, а на кухне чем-то гремит рыженькая девица.

— На тачку доверенность есть, — сказал Крапивин. — Ты приехал… Чего-то случилось?

— Так… Потом поговорим. Хотя, чего откладывать. Приехал, чтобы тебя предупредить, кое-что рассказать. Меня допрашивали гэбэшники. Интересовались гибелью той бабы… Ну, ты понял. Они, видимо, забрали дело у милиции. Их изыскания не могли далеко зайти. Иначе меня бы не отпустили. Тебе надо срочно уезжать. Избавься от этой машины. В следующий понедельник будь в Москве. Постараюсь достать билеты на «стрелу» до Питера. Но там долго не задерживайся. Мякишев посадит тебя в самолет, — и в Краснодар. Там поживешь месяц у одного приличного человека.

— Приличного? — переспросил Крапивин.

— Нормального. Только в карты с ним не садись. Он возьмет тебе билет до Сочи.

— Не могу один, — сказал Крапивин. — Я теперь с Кариной.

— Господи… С Кариной… Я с ума сойду.

— И еще, ты должен знать одну вещь. В маленькой комнате один тип. Ну, короче, сначала я должен избавиться от него, а потом от его машины. Его зовут…

— Я не желаю знать, как его зовут.

Греков вскочил на ноги, подошел к двери в маленькую комнату, толкнул ее и оцепенел. В углу, привалившись к стене, полулежал человек с разбитым лицом, одетый в белый свитер, разорванный или разрезанный на груди и залитый кровью. На вид ему было лет пятьдесят с гаком, волосы с сединой спутались и висели грязными сосульками. Руки и щиколотки ног были связаны веревкой. Человек дремал или был в забытьи. Греков прикрыл дверь и сказал:

— Пойдем на улицу.

Он надел куртку, вышел на крыльцо и постоял, стараясь дышать глубоко и ровно. Вышел и Крапивин в тулупе и резиновых сапогах. Они обошли дом, присели на лавочку возле сенного сарая. Стало прохладнее, лужицы схватились тонким льдом, солнце уже готовилось свалиться за лес. Греков смотрел с тоской на небо, словно больше его не увидит.

— Слушай, — сказал он. — Ты понимаешь, чем я рискую? Чего мне стоило сюда добраться? Черт… Это из-за тебя я подставляюсь. Тебя спасаю.

— Только этого не надо, — сказал Крапивин. — Это я подставился из-за твоих баб. Ты не меня спасаешь, а себя. Ты всегда хотел остаться чистеньким, а все дерьмо доставалось мне. Ты стоял в стороне и считал бабки, а я пачкался. Теперь ты заваливаешь сюда и говоришь, что к тебе пришли гэбэшники. И я опять должен куда-то бежать.

— Сейчас не до личных счетов, Антон. Мы же заживо сгнием в какой-нибудь крытой тюрьме на самом краю света, где-нибудь в Казахской степи. Или подохнем в лагере особого режима под Магаданом. Ты это понимаешь?

— Ну, теперь понимаю, — Крапивин усмехнулся. — Ты же просветил.

— Антон, умоляю, сделай мне подарок. Поумней хоть на пять минут. Я достану билеты на твою Карину. Езжайте в Питер вдвоем. Оттуда прямым рейсом в Краснодар. Обещаешь? Ну, пообещай, чтобы мне было спокойно.

— Обещаю. Мы и так собирались куда-то трогаться. На этой белой тачке. Ну, ты прав. Если такой расклад, лучше поездом. Скоро будем в Москве. Ты к себе ночевать приглашаешь?

— Конечно, нет. Господи, ты с ума сошел.

У Грекова снова задергалась щека. Он вытащил ключи на стальном кольце от квартиры на Пятницкой улице, сказал и дважды повторил адрес, объяснил, как добраться, хотя Крапивин хорошо знал Москву.

— А что ты собираешься делать с этим человеком? Ну, который в комнате…

— Тебе нужны подробности?