Личная жизнь шпиона. Книга вторая

Через полчаса они оказались где-то в Лефортово. Улицы были темные и узкие, огней в окнах совсем мало. Орлов остановил машину и сказал, чтобы Игнатова ждали тут, через десять минут он вернется вместе с адвокатом. Чтобы сэкономить время, можно будет поговорить прямо в машине, а потом он развезет всех по домам. Игнатова вышла, машина умчалась.

Орлов далеко не уехал, на втором перекрестке он свернул налево, оказался в параллельном переулке, застроенном домами уходящей навсегда купеческой Москвы. Кое-где еще живут, светятся редкие окна. Скоро эти дома исчезнут навсегда и унесут с собой много страшных тайн. Он остановил машину и заглушил мотор. Не зажигая света, вытащил из-под сиденья китайский фонарик с длинной рукояткой. Достал из-за пазухи пистолет ТТ, не новый, со спиленными номерами. Проверил обойму, вылез, запер машину и пошел в обратном направлении. Он хорошо знал все вокруг, даже свет фонарика не был нужен.

Некоторое время Игнатова стояла у кромки тротуара и думала, что совсем не знает этого района, вокруг так пусто, будто здесь и люди не живут, дома старые, двухэтажные, с облупившимися фасадами. На той стороне нет огней, нижние два окна вовсе разбиты, и на этой стороне окна не светятся. Тут только она догадалась, что эти дома доживают последние недели и месяцы и идут под снос, людей в них нет, поэтому так темно, и пешеходы не ходят.

Дул ветер, но она, немного хмельная, не чувствовала холода. Мимо пронеслась машина и скрылась за поворотом. Игнатова порылась в сумочке, закурила и стала гадать, почему Орлов уехал за адвокатом, зачем вообще нужно было ее высаживать, тем более он сказал, что разговор будет в машине. Возможно, у адвоката жена ревнивая и психованная. Пусть так, но его жена не знает, не может знать, что в машине другая женщина.

Она подумала, что напрасно боялась Орлова, он человек неплохой, просто характер жесткий, ну, что поделаешь, работа такая. Впрочем, главное, что он единственный из длинного ряда московских знакомых, кто может спасти ее от ссылки в те места, откуда вряд ли скоро вернешься. Да и московская прописка — это не хвост собачий. Она всматривалась в ночь, ловила звуки, но было тихо. Ее не пугала темнота, после выпитого Игнатова чувствовала себя свежей и сильной.

* * *

Тут слева, в проулке между домов, послышались звуки, будто кто-то шел по битому кирпичу и негромко ругался. Она повернула голову и, правда, знакомый контур фигуры, человек посветил фонариком и позвал ее по имени. Игнатова удивиться не успела, шагнула вперед. Она так устала ждать, что ни о чем не думала. Фонарик погас и снова загорелся, она узнала голос Орлова, пошла к нему, не понимая, чего он делает там, в темноте, и где машина.

— Эй, это вы? Это ты?

— Иди сюда, — позвал Орлов.

Она, стараясь не сломать каблуки, сделала несколько робких шагов, оказалась в пространстве между двумя домами.

— Ну, не бойся. Тут чужих нет.

— Чего ты сюда забрался?

— Сейчас, подожди…

Орлов оставил фонарик включенным, положил его на землю, направив свет на Игнатову. Их разделяло всего несколько шагов. Он увидел ее лицо, какое-то бледное, удивленное, испуганное. Полез за пазуху, доставая пистолет. Выстрелил трижды, два раза в грудь и один в голову. В узком пространстве между домами выстрелы прозвучали негромко. Игнатова медленно повалилась на землю. Он, стараясь не смотреть в лицо, сел на корточки, натянул нитяные перчатки, расстегнул ее плащ, обыскал карманы. Светя фонариком, порылся в сумочке. Там оказалось немного денег, помада, зеркальце, но документов не было… Что ж, тем лучше.

Орлов, хорошо ориентируясь в темноте, встал, повозился возле стены ближнего дома, разбирая деревянный хлам. Когда-то здесь, на первом этаже, был магазин, а внизу склад мануфактуры, сохранились обитые железом створки люка в подвал, куда спускали товар. Створки держала металлическая перекладина на сломанном висячем замке, закрепленном проволокой. Орлов разобрался с замком, снял перекладину, потянул за ручку одну из створок. В лицо пахнуло затхлой сыростью и холодом.

Вниз под углом уходила плоскость из теса, обитая полустертым листовым железом, скользким, как лед. Он взялся за ворот плаща Игнатовой, но так ничего не получилось. Пришлось приподнять ее и перетащить ближе к люку. Он подтолкнул тело вниз, словно спустил с ледяной горки Снегурочку, бросил в темноту сумочку. Захлопнул створки, закрепил перекладину, поставил замок на прежнее место, замотал его проволокой. Замаскировал люк ломанной мебелью и посветил фонариком на землю, проверяя, нет ли вокруг следов крови. Задними дворами вернулся к машине, открыл багажник, завернул пистолет в тряпку и сунул его под запаску. Потом сел в кресло, сделал глоток рома, выкурил сигарету. Немного успокоился и поехал домой.

Глава 24

В семь вечера, когда Виктор Орлов уже запер бумаги в сейф и собрался уходить, зазвонил телефон спецсвязи. Голос полковника Колодного был взволнованным.