Личная жизнь шпиона. Книга вторая

— Само собой, — отозвался Горох. — Найдем. Не таких находили.

— Тогда валяйте. А мне надо отправить фотографии и описание Стивена пограничникам и, на всякий случай, на таможню. Скоро его фото появятся на постах паспортного контроля и в пунктах перехода границы. От Кушки до Владивостока. Ну, остается надеяться, что он еще не выехал из страны. Если нет вопросов, проваливайте.

Горох и Устименко вышли из кабинета, но через пару минут Горох вернулся, наклонился к Орлову и тихо сказал:

— Сегодня к матери на склад завезли итальянские свитера. Разных цветов, красивые. Шерсть с мохером. Взять для вас?

— Почем?

— По сороковнику. С рук уйдут за сто двадцать.

— Денег нет, — сказал Орлов, вспоминая вчерашнее затянувшиеся веселье в ресторане «Баку». — Вообще. Ни копейки.

— Да без проблем, одолжу. Так сколько нужно?

— Штук пять. Нет, шесть… Пятидесятый-пятьдесят второй размер. И, чтобы разные цвета.

Горох что-то чиркнул в своем блокнотике и ушел.

Глава 25

К исходу третьих суток результата не было. Стивен Платт как сквозь землю провалился. По линии седьмого управления КГБ, — все глухо. Взялись лопатить картотеку въехавших в Союз граждан США.

За последний месяц из Америки прибыло около ста шестидесяти мужчин в возрасте от сорока пяти до пятидесяти пяти лет, отдаленно похожих на Платта: рост около ста восьмидесяти, вес около девяносто пяти, вытянутое лицо, волнистые волосы. Отобрали двадцать девять вероятных кандидатов, туристов и трех бизнесменов.

В помощь оперативникам из первого главного управления привезли двух отставных офицеров, некогда знавших Платта лично. Один, подполковник в отставке, оказался дряхлым мужичком лет шестидесяти восьми, он пережил тяжелое ранение или травму, двигался неуверенно и к тому же страдал куриной слепотой. Подполковник проработал с Платтом около года, и узнал бы его даже в темноте, по голосу или по походке, но фотографии из картотеки оказались для него темным, непроходимым лесом.

Второй, — отставной полковник, имел прекрасные физические кондиции для пенсионера и не жаловался на зрение, но с Платтом виделся дважды, в разные годы и помнил его не слишком хорошо. Дело осложнялось тем, что фотографии интуристов из картотеки были небольшими и не лучшего качества, тем не менее, всех заранее отобранных кандидатов забраковали сходу. На всякий случай, чтобы не возникло ошибки, приехал Иван Андреевич Колодный, он просмотрел карточки и покачал головой.

— Мимо, — сказал он. — Надо пошире взять. Прибавим страны Южной Америки. Там можно легко сделать новые документы. Если опять будет пусто, просмотрим капстраны Европы. Он мог достать документы, скажем, ФРГ или Франции. К тому же, наш интурист хорошо знает немецкий и французский.

— Значит, он где-то достал, возможно, украл иностранный паспорт? — переспросил Орлов. — А потом переклеил фотографии? Надо быть хорошим специалистом, чтобы исполнять такие вещи.

— На этом Платте пробы негде ставить, — Колодный сделал ударение на слове «пробы». — В подвале своего дома он как-то за ночь изготовил удостоверение личности и водительские права, которые от настоящих прав полицейский не отличил. Наверняка у него были возможности получить чистые бланки иностранных паспортов. По каналам, которых мы не знаем. Мог и украсть. Запросто…

— Я не представлял, что ваш Стивен Платт настолько хорош.

— Мы сами его всему научили. На свою же голову.

— Просмотреть картотеку иностранцев, прибывших в Москву почти со всего мира, не так просто, как кажется, — сказал Орлов. — А мне в помощь прислали пенсионеров, которые мать родную с двух шагов не узнают.

— Люди, с которыми работал Платт, — нелегалы. Я не могу никого из них засвечивать, даже перед вашими сотрудниками.

— Тогда мы утонем в этом бумажном океане.

— Ради такого дела я сам готов приехать и лопатить картотеку.

* * *

Когда стало темнеть, Алексей Разин загрузил в сумку полбатона колбасы и кусок сыра, полученные в продуктовом заказе, привезенном с работы. Отдельно положил две бутылки водки, на которые, чтобы не разбились в дороге, натянул шерстяные носки. Завернул в газету бутерброды, сверху пристроил термос с чаем. Он думал, что завтрашний день будет длинным и трудным. Утром на окраине Серпухова назначена встреча с Платтом. А после полудня, чтобы отдать архив, получить деньги и поговорить о будущих делах, обещал приехать искусствовед Валерий Гриценко.

Разин посидел на кухне, соображая, не забыл ли какую-то мелочь. Вспомнил про большой складной нож, нашел его на кухонной полке и опустил в карман. Вышел на лестницу, спустился во двор и сел за руль «жигулей». Через час с лишним он добрался до дачи в окрестностях Красной Пахры. Из Москвы за ним увязались две машины сопровождения. Когда подъезжали к месту, одна машина осталась на съезде с шоссе, вторая остановилась где-то на главной поселковой улице.