Личная жизнь шпиона. Книга вторая

Время едва перевалило за десять утра, а Илья Ильич Карпов, видный мужчина сорока лет, весь извелся от бесплодного ожидания. Он взял отгул на складе, хотя сегодня ждали машину с левым грузом, вся эта музыка могла бы разойтись за пару дней, оставив после себя увесистую пачку наличных. Но рейс пришлось отменить, — перепоручать дела с леваком заместителю, не в характере Карпова, человека опытного и осторожного. И вот теперь он торчит дома и ждет какого-то иностранца, гражданина Англии.

Третьего дня вечером на домашний телефон позвонил некто Павел Приходько и, представившись работником Интуриста, сказал, что есть важное дело. Карпову не о чем беспокоиться, Приходько сам подъедет к нему на работу, чтобы потолковать. Человек положил трубку и даже не спросил, где именно работает Илья Ильич, по какому адресу. Значит, этот гражданин не из Интуриста, а совсем из другой конторы, хотя, может быть, он и там и там успевает, — решил Карпов, чувствуя беспокойство.

На следующий день он пришел на склад, перепрятал деньги и сжег в эмалированном тазике все лишние бумаги, опасаясь, что работник Интуриста нагрянет не один, а с компанией из ОБХСС и, сначала, чтобы завязать знакомство, устроит обыск, а потом уж закует Карпова в наручники и проводит в кандей. Но Приходько явился один, это был моложавый невзрачный мужчина в сером плаще, с собой он носил для солидности кожаный портфельчик, совсем плоский, видимо, пустой.

Хозяин провел гостя в кабинет, маленький и душный, приоткрыл окошко. Приходько присел на стул и сказал, что у него есть для Ильи Ильича поручение, а потом выложил историю, что-то вроде любовной драмы, половину которой Илья Ильич уже слышал, и не раз, от своей матери, а вторую половину до этого дня знать не мог.

Во время войны Нина Ивановна Карпова, тогда молоденькая девушка, работала в Мурманске на военных складах. И там у нее завязалось знакомство с одним морским офицером по имени Ник, то есть Коля по-нашему, он ходил с конвоями из Англии до Мурманска. Этот Коля был много старше матери, но любви это не помешало. Последний раз он задержался почти на три месяца, потому что заболел воспалением легких и был оставлен в Мурманске на лечение. Сначала валялся в военном госпитале, а потом поправился и…

Что было дальше, можно не объяснять. Закрутился у них роман. Мать фотографии своего Коли показывала, не красавец, но видный, высокий. Носил кожаное пальто с меховым воротником и ушанку из цигейки, наверное, у русских моряков на еду выменял. На лбу глубокие морщины, а виски тронула седина. Короче, ушел Коля обратно с другим кораблем, но еще дважды возвращался. А мать ждала его, ну, молодая была. А у иностранцев водились продукты, были подарки для девушек. В голодном Мурманске за банку консервов можно было купить все, даже то, что не продавалось ни за какие деньги, не то, что девичью любовь. О романе узнало начальство, дали Нине Ивановне втык и отправили на дальние склады.

Странно, но после войны она снова ждала Колю. Позже выяснилось, что он остался жив, несколько раз пытался приехать в Мурманск, но органы госбезопасности не дали разрешения. Умер он лет семь назад, не пережив свою Нину. Кстати, он узнал новый адрес бывший подруги, когда она переехала в Москву, написал ей, три письма чудом дошли. У него была семья, двое сыновей. Ник рассказал детям о военном романе в Мурманске, может, что-то приукрасил.

После войны Нина Ивановна уехала в Москву к тетке, в столице получила образование и работала в серьезных учреждениях. Выйдя на пенсию, поменяла однушку на кирпичный дом в Серпухове и стала возиться с внуком. Недавно Томас — старший сын покойного моряка — купил в Интуристе экскурсию, в документах указал, что хотел бы приехать в Серпухов и познакомиться с родственниками Нины Ивановны. Томас работает в строительном профсоюзе. Он будет здесь в понедельник, зайдет в гости. Просьба: выпить с интуристом чаю, показать ему семейный альбом и пожелать доброго пути.

Глава 27

Илья Ильич был растроган любовной историей и поступком этого странного Томаса, который интересуется жизнью своего отца, уже покойного, его любовным увлечением, пронесенным через войну, через долгую жизнь. Да, эта история беспокоила и волновала тем, что Илья Ильич не находил разумного объяснения человеческим поступкам. Ну, зачем любить женщину, с которой не можешь встретиться? Зачем надеяться, если надежды почти нет? Зачем ждать, если ничего не дождешься?

Он проводил сотрудника «Интуриста», пообещав, что все сделает в лучшем виде. Приходько напоследок сказал:

— Этот Томас положительно относится к советской власти. Он говорит по-русски. Но все-таки… Он гражданин капиталистической страны, которая входит во враждебный военный блок НАТО. Вы уж следите за языком.

— За языком я всегда слежу, — ответил Илья Ильич.

— Правильно, — одобрил Приходько и задал новый вопрос, хотя знал ответ. — Вы ведь член партии?