Личная жизнь шпиона. Книга вторая

Что он, безоружный, раненый в руку, может сделать противнику? Разин сидел спокойно, расслабленно и не вынимал правую руку из кармана плаща. Наверное, обхватил пальцами рукоятку пистолета. Он выстрелит в любую секунду, когда вздумает. За окном послышались какие-то звуки, хлопнула дверца автомобиля. Разин взял со стола пистолет, сунул его за брючный ремень. Чтобы не увидели с улицы, он встал спиной к простенку между двумя окнами и стал смотреть вниз.

* * *

Уже подъехала черная «волга». Деев вылез из машины первым, он был в штатском темно-синем костюме, даже плащ не накинул. Задрал голову и посмотрел наверх. Появился другой мужчина, поднял голову и посмотрели на окна квартиры, куда показал генерал. Подкатила вторая машина, за ней третья. Вышли оперативники. Они стояли двумя группами на ближнем тротуаре, не рискуя переходить на противоположную сторону, — там они могут стать легкими мишенями даже для плохого стрелка. Деев снова сел в машину, в тут же зазвонил телефон.

— Возьми трубку, — сказал Разин. — Скажи ему, пусть заходит.

— Он ведь придет не один, со своими парнями, — сказал Орлов, снял трубку. — Да, Павел Ильич. Это я… Пока все в порядке. Да, жив.

На этот раз слышимость была плохая, в трубке что-то трещало, будто звонили из другого города. Разин прислушивался, но не мог разобрать всех слов.

— Да, я ему передам слово в слово, — сказал в трубку Орлов и повернулся к Разину. — Деев поднимется сюда, но он хочет гарантий. Что ты можешь предложить?

— Скажи так: если он один не чувствует себя в безопасности, пускай… — Разин задумался. — Пусть возьмет пару охранников. Вооруженных.

Орлов, заметно волнуясь, передал предложение Дееву. Треск в трубке прекратился. Теперь Разин хорошо слышал, что говорит Деев.

— Значит, я могу взять с собой двух охранников? — переспросил он. — Слушай, Виктор, передай ему вот что. Я приехал потому, что давно работаю с Разиным, мы были почти друзьями. Знал его, как порядочного человека. Надеюсь, таким он остался. Вот что я скажу по делу. Я поднимусь наверх, в вашу квартиру. И со мной будет не двое, а четверо или пятеро оперативников. На мое усмотрение. Это серьезные люди. Другая группа останется внизу. Не советую Разину шутить. Мы с ним сможем поговорить в присутствии оперов. Только так. Но сначала Разин сдаст оружие, его обыщут. Он слышит?

Разин молча кивнул головой, мол, слышал.

— Он согласен?

— Согласен, — сказал Орлов.

— Хорошо, тогда скажи, что через пять минут начинаем.

Орлов положил трубку. Он почувствовал, как сердце застучало чаще, а на лбу выступила испарина.

Глава 42

Разин поднял с пола наручники. Затем перенес огнетушитель в угол комнаты, к стулу, где сидел Орлов. Пристегнул его свободную здоровую руку к огнетушителю и сказал:

— Это — чтобы ты сидел спокойно. С ним далеко не убежишь.

Орлов, замерев, кажется, даже не дышал, понимая, что в эти короткие мгновения решится, жить ему или умереть. Разин шагнул к буфету, навалился плечом и сдвинул его до упора к дивану. Взгляду открылась ниша и дверь с врезным замком и засовом, ведущая в соседний дом.

— Где ключ? — хриплым шепотом спросил Разин.

— На этажерке. Под толстой книгой.

Сбросив с полки на пол «кулинарный справочник», Разин взял ключ. Он покопался с замком, сдвинул засов, потянул за ручку и оставил дверь открытой. Орлов был неприятно удивлен этими манипуляциями, но чувств не выдал. Снова зазвонил телефон, генерал Деев сказал, что они заходят, — и чтобы никаких сюрпризов.

* * *

Разин вырвал провода, разбил телефон о стенку и вышел на лестничную клетку. Он свесился через перила вниз, увидел, как в темном парадном стало светлее. Это открылась дверь на улицу и вошли несколько мужчин. Внизу снова стало темно. Первый лестничный пролет был отсюда сверху был почти не виден. Не слышно шагов или голосов. Группа, поднимавшаяся вверх, старалась на подходить к перилам, потому что сверху эти участки лестницы были хорошо видны. Они шли по одному, друг за другом, плечами касаясь стен. Часто останавливались, стояли, вслушивались в тишину, осторожно, словно ступали по минному полю, медленно поднимались выше.

Впереди генерала Деева было трое опытных охранников, первым шел начальник опергруппы подполковник Геннадий Артюхов, дядька лет сорока трех, выпивоха и безнадежный курильщик с тяжелой одышкой, которому любое движение давалось через силу. Это он после каждого лестничного пролета взмахивал рукой, давая команду остановиться, хмурил лоб, крутил головой и делал вид, будто слышит, видит и знает нечто такое, чего другим операм самой природой знать не дано.

На самом деле вокруг было спокойно, стояла мертвая тишина, если не считать хриплого дыхания самого Артюхова. Двое бойцов помоложе замыкали цепочку, они перемигивались, когда Артюхов в очередной раз останавливал движение, чтобы отдышаться. Когда добрались до среднего лестничного марша перед четвертым этажом, Артюхов снова остановился перевести дух, генерал Деев не выдержал и сказал раздраженно:

— Господи, Гена, ну иди же ты наконец… Иначе к вечеру не поднимемся.