Личная жизнь женщины-кошки

Глава 10 Скандалом ничего не решить. Может, просто грохнуть тебя?

Бадминтон – одна из древнейших игр на земле нашей грешной. Существует множество версий по поводу ее происхождения. Некоторые вполне определенные факты говорят о том, что современный бадминтон развился из древней игры в волан. Еще два тысячелетия назад в волан играли взрослые и дети в Древней Греции, Китае, Японии, Индии, странах Африки. В Японии была распространена игра под названием «ойбане». Она заключалась в перекидывании деревянными ракетками волана, сделанного из нескольких перьев и высушенной косточки вишни. У большинства людей, проживающих на территории современной России, бадминтон ассоциируется с дворовой или, скорее, дачной игрой, в которую играют от полной скуки, когда все грядки прополоты.

Играть в дачный бадминтон просто – самый цимес в том, чтобы волану не давать упасть на землю долго-долго, пока сентябрь не настанет и не придет пора снова идти в школу. Для этих целей по пластиковому воланчику бьют аккуратно и нежно, дабы своими резкими действиями не испортить счет.

Настоящий бадминтон – другое дело. Тут вся суть в том, чтобы посильнее жахнуть.

Мы приехали на тренировочную базу на такси, Сашке хватило одного взгляда на меня, чтобы понять – общественный транспорт сейчас не подойдет. Опасно для меня и для окружающих. У меня не оказалось с собой спортивной формы, но у Сашки в его бесконечно большой бадминтонной сумке оказались мои кроссовки – я забыла их еще в прошлый раз. Я так и пошла на корт – в джинсах, в майке и кроссовках, полная невыраженной, ни на кого конкретно не направленной обиды и злости. Я почти рыдала, я дышала и задыхалась одновременно. Я даже не проверяла телефон, чтобы узнать, искал ли меня Апрель.

Слишком много, слишком быстро. Как если бы на меня упала многотонная бетонная плита. Я чувствовала себя раздавленной, размазанной по земле, когда Сашка вставил в мои руки ракетку.

– Бей, – сказал он, и я с трудом удержалась, чтобы не ударить ракеткой по стене. Волан подкинули, я подпрыгнула и ударила, но промазала.

– Вот черт! – крикнула я. – Ничего не могу. Ничего. Бесполезное ничтожество.

– Давай, ничтожество. Еще раз, – усмехнулся Сашка и подал волан. Волан был с перышками, красивый, блестящий от лака, сделанный в Китае. Там выводили специальные сорта уток и гусей, чтобы из хвостовых перьев делать наших «птичек». Я невольно сочувствовала существам, из попок которых их выдергивали, но это было все равно лучше, чем быть съеденными на рождественском столе.

К тому же перо действительно лучше летало.

– Давай, Ромашка. Чего стоишь, как чурбан? – услышала я и задрала голову. Как раз вовремя, на меня сверху падал волан. Я вспомнила, с каким презрением на меня смотрела Черная Королева. Удар пришелся в самую середину ракетки. Волан отлетел обратно к Сашке с сочным звуком.

– Ого! Отлично! Еще! – И снова я вспомнила, как Машка Горобец развернулась и ушла от меня внутрь «Муравейника». Хрясь! Я снова залепила по волану со всей силы.

– Смотри, чтобы она у тебя плечо не вырвала, – крикнул кто-то со стороны. Кажется, это была Вероника, стройная моложавая женщина, занимавшаяся с нами вместе со своей дочерью. Ее дочь Даша играла по-настоящему, круто, беспощадно. Бадминтон, в который играли мы, имел своей целью не удержать волан в воздухе, а, наоборот, забить его в пол, в корт соперника, заработать очко, победить, вынести противника, выиграть, выстоять, отомстить, ответить. Смэш за смэш, срезка за срезку, сброс за сброс. Настоящий бадминтон был как большой теннис, только вчетверо быстрее.

Отбить волан. Я не думала больше ни о чем. Очень скоро из моего разгоряченного сознания исчезли и Черная Королева, и Машка, и Панночка, и даже холодный Апрель. Я забыла о себе и о непонятной боли, возникшей в колене, я била со всей силы, норовила попасть сопернику в корпус, я кричала от радости, если удавалось хоть что-то забить. Сашка смеялся и говорил всем, что наблюдает за рождением сверхновой меня.

– Любителей-бадминтонистов прибавилось. Куда теперь нам, старикам, деваться, – разводил руками он.

– Чего стоишь? Подавай! – командовала я. Плечо действительно разболелось. И ноги. Я сделала, наверное, тысячу приседаний и выпрыгиваний, пока бегала за «птичкой». Мама бы гордилась мною. Стресс – о, я выбивала его из себя, как пыль из ковра – с каждым ударом по волану. Я кричала, задыхалась, мои щеки раскраснелись, и кровь пульсировала в висках. Сашка смотрел на меня с подозрением и опаской, и не зря, не зря. В конце вечера я упала. Видимо, весь стресс вышел, но силы у меня вдруг закончились, ножки подкосились, и в самом деле закружилась голова, а сердце стучало как сумасшедшее – каждый удар я ощущала всей грудной клеткой. Оседая, я подумала – ну вот, пропустила волан.

Затем наступила темнота. Допрыгалась, Ромашка.