Личная жизнь женщины-кошки

Глава 16 Идет Фая по лесу, глядь – машина горит. А она возьми да и сядь в нее. Так и сгорела…

У меня с Игорем Вячеславовичем Апрелем все было серьезно. Я поняла это особенно ясно сейчас, когда рядом со мной оказался Юра Молчанов – моя главная Любовь с большой буквы. Я не знаю, у кого как, а у нас с сестрой понимание Любви с большой буквы всегда было странным. Мы обе как-то, не сговариваясь, решили, что при этой самой Любви обязательно нужно побольше страдать. Вот она и страдала – с Сережей, а я – с Юрой. А с Игорем моим Вячеславовичем, на кота похожим, высоким, таким, что дух захватывает, я не страдала. Я все ждала, когда же начну. Когда же мы будем кричать друг на друга, кидаясь всякими подручными предметами, когда Игорь скажет мне, что я не-воз-мож-на-я!!! Практически прокричит мне это в лицо. Когда мы уже обвиним друг друга в том, что не умеем чего-то, не понимаем ничего и совершенно ничем не хотим жертвовать?

Ничего этого не происходило, и я боялась, что это потому, что мой Апрель – не настоящая Любовь с большой буквы. Но теперь я знала, что ничего такого не случается, просто потому что он – нормальный человек и не собирается на меня орать.

Я бежала домой. Мне нужно было с ним поговорить. Что-то объяснить, в чем-то признаться. Например, в большой любви. Рассказать о том, что узнала от адвоката, и о том, что напридумывала с моими сокамерницами. Я бежала и наслаждалась свободой. Мама, конечно, обиделась, что я не поехала с ней домой: ей-то хотелось теперь запереть меня в каком-нибудь обложенном ватой бомбоубежище, пуленепробиваемом сейфе, убаюкивать, кормить и гладить по голове. Но мне нужно было срочно увидеть Игоря.

Хорошо, что меня посадили в местный изолятор Юго-Западного округа! Недалеко!

Я не воспользовалась любезным предложением Юры Молчанова подвезти, мне не хотелось проводить в его обществе больше, чем самый необходимый минимум времени. Когда-нибудь, возможно, я смогу смотреть на него и не переживать заново всю ту турбулентность, которая меня охватывает против моей воли, но пока я запрыгнула в троллейбус, простояла всю дорогу на ногах, хоть и были в салоне свободные места – не сиделось мне, насиделась, знаете ли. Я перебежала дорогу на красный свет и в неположенном месте, не было никакого терпения. Покрутилась, пробираясь через запаркованные как попало, вповалку, машины. Парковка в три слоя – и вся забита. Где вишневый «Опель»? Я не увидела, но я знала, что он где-то тут.

Я открыла дверь в подъезд своим ключом, поднялась на пятый этаж, открыла замок в тамбуре, подошла к металлической двери, за которой играла какая-то веселая громкая музыка.

Дверь не открывалась. Я вертела ключом, но замок был заблокирован дополнительным рычагом запирания изнутри, и ключ был бесполезен. Я позвонила в дверь, но мне никто не ответил. Я позвонила еще раз. Музыка играла довольно громко, и даже в тамбуре я не слышала дверного звонка. Ладно, подумала я, доставая телефон. Помню, я в тот момент вдруг подумала: «Наверное, Игорь готовит ужин и ждет меня». Я улыбнулась и набрала его номер.

Я не могла ошибиться сильнее, даже если бы очень захотела.

Апрель ничего не готовил и даже не собирался меня ждать. Музыка затихла, я услышала, как его аппарат звонит – простой громкий сигнал, какой был у старых дисковых телефонов. Затем в моем телефоне раздался его голос.

– Фая? – устало спросил он.

– Я тут не могу открыть дверь, – пожаловалась я. – Ты закрылся на внутренний замок.

– Я знаю, – ответил Игорь после долгой паузы.

– Ты знаешь? – переспросила я, пытаясь понять, что это все значит. Что за фигня, товарищи?!

– Да. Я закрыл дверь, чтобы ты не могла войти. Мне нужно было… некоторое время. – Его голос звучал глухо и странно. Я перепугалась так, что стало трудно дышать.

– Ты что этим хочешь сказать? Ты что, обиделся? На что? На то, что я… что Юрка был там? Но это же не я! Я его не звала, понимаешь? Его Лизавета позвала. Вернее, он сам ей позвонил. Но не потому, что я ему дорога. Просто хотел сделать новость. Ну что ж такое?! – Я всплеснула руками и огляделась. Сбывалась моя мечта, наконец-то Игорь закатывает мне сцену.

– Да, Фая. Я думаю, ты все еще его любишь, – сказал он очень, очень холодным тоном.

– Ты с ума сошел? Я тебя люблю. Клянусь! – Я чуть не рыдала. Он что, разобиделся настолько, что бросает меня?

– Не надо, – пробормотал он. – Уходи. Пожалуйста, уходи, Фаина. Я не хочу тебя видеть.

– О господи. Нет, этого не может быть, – я начала рыдать. – Я ничего не сделала, понимаешь ты? Дурак ты, что ли? Я не уйду никуда, буду сидеть тут и плакать, пока ты меня не простишь. Думаешь, не смогу? Думаешь, у меня есть гордость? Никакой! Ладно бы ты меня бросил из-за чего, но из-за Молчанова? Ты что, он же на хомяка похож! Сам говорил.