Личное дело майора Воскресенского

Вся одежда ворохом осыпается нам под ноги. Я задыхаюсь от восторга, разглядывая идеально сложенное мужское тело. Тугие мышцы, твердый пресс, выпуклые крупные вены на руках. Макс дает мне возможность привыкнуть к себе вот такому, открытому, уязвимому, обнаженному во всех смыслах. Его губы приоткрываются в попытке что-то сказать. Накрываю их пальцами и тут же целую прямо поверх них. Убираю руку и прижимаюсь к своему мужчине так близко, чтобы чувствовать его всего.

— Юна… — он хрипит мое имя в горячем жадном поцелуе.

Подхватывает, несет на кровать. Укладывает поверх мягкого покрывала.

— Оно пахнет тобой, — улыбаюсь.

— Тебе нравится?

— Хочу так же… — мои щеки горят, но я не буду от него их прятать. Он все про меня знает.

— Как? — улыбается.

— Пахнуть тобой.

Голова кружится от происходящего. Я слышала, что первый раз — это больно. Мне не больно. Меня утянуло в мир Воскресенского. В его глаза… Там бушует такое… Необузданное, обжигающее. Я плавлюсь в сильных мужских руках. А он продолжает дышать за двоих. У меня не выходит пока иначе.

За окном рассвет, а мы, словно еще не поняли, рассыпаемся яркими звездочками по сумраку комнаты и никак не можем остановиться. Он такой голодный и жадный, что этих звездочек ему мало. Надо еще, и еще… еще…

Его внутренний зверь просыпается. Скалится, впивается зубами мне в ключицу.

— Моя… — рычит он мне в губы, унося нас все дальше и дальше за пределы реальности.

С первыми лучами солнца падает без сил рядом со мной. Его мышцы дрожат. У меня закрываются глаза.

— Все хорошо? — беспокоится, прикасается костяшками пальцев к моей щеке, убирает за ухо влажные пряди светлых волос.

— Конечно, — поворачиваюсь на бок, обнимаю его, устраивая голову на груди. — На мне теперь тоже твой запах.

Смеется, целует меня в макушку, пальцами расчесывает волосы и дышит со свистом.

— Спи, моя девочка. Мне надо уехать.

Перекладывает меня на подушку. Тут же распахиваю глаза, смотрю, как он натягивает штаны на обнаженное тело.

— Макс…

— Спи, — перебивает. — Я замучил тебя, — немного самодовольно улыбается.

Я не против. Ему важно знать, что он шикарен. Это чистая правда.

— Постараюсь вернуться к обеду. Ни шагу отсюда. На территории дома ты в полной безопасности.

— Я буду послушной, — обещаю ему.

— Верю, — жадно целует, кусает за нижнюю губу, перекидывает футболку через плечо и исчезает, оставляя здесь частичку себя.

— Люблю тебя… — произношу в пустоту. Обнимаю его подушку, стараясь сохранить оставленное им тепло. Представляю, что Макс все еще здесь, а я засыпаю на его надежном плече.

Глава 26

Макс

Сашка смеется, разглядывая мой голый торс.

— Ничего не меняется! — фыркает она. — Топай в душ. По глазам вижу, что тебе надо. Где полотенца, знаешь. Скоро будет готов завтрак.

— Спасибо, — улыбаюсь ей.

И чего не так с моими глазами? Смотрю на себя в зеркало в душевой. Сытые, довольные. Ну, как бы да. Все очевидно. Мышцы все еще приятно тянет. Улыбка никак не желает сползать со светящейся рожи. Пипец, я попал. Надо же. Но все. Забрал, присвоил, пометил. Хрен она теперь отвертится от меня. Дёму вот только заберу до тех пор, пока все не уляжется, и будет мне шоколадно.

Смываю с себя пену от геля для душа. Бреюсь одноразовым станком. Мокрые волосы расчесываю пальцами. Одеваюсь. Спускаюсь в столовую.

Пахнет свежесваренным кофе со специями и блинчиками.

— М-м-м… Я дома, — улыбаюсь, стаскиваю один из общей стопки.

— Соскучился? — мне на плечо ложится ладонь друга.

— Есть такое. Не будите Юну, ладно? — прошу ребят.

— Ее реально разбудить после тебя? — ржет Эмиль.

— Я так, на всякий случай, — подмигивая Сашке, тяну из тарелки еще один блинчик.

Быстро перекусив, полностью одеваюсь, прячу ствол под курткой, проверяю мобильник. С собой никого не беру, чтобы не напугать сына. Прошу у Эмиля машину. Кидает в меня ключами, жмет руку, желая удачи.

Выезжаю за ворота. Направляюсь в сторону детского сада. Смотрю на часы. Малой уже должен быть там. Завтрак прошел. Либо у них занятия, либо они гуляют. Не помню деталей расписания.

На улице никого, значит, занимаются в группе. Я есть в списке тех, кто может его забрать, но у моего имени есть пометка — только с разрешения матери. Это очередная мелкая пакость от бывшей жены.

Прохожу на территорию, поднимаюсь на второй этаж. Здесь так пахнет прикольно. Молоком и чем-то подгоревшим. Запеканка, что ли… Дёма ее не любит. И вообще на завтрак в саду каша, но мне все равно отчетливо чувствуется именно она — вермишелевая запеканка с коричневой корочкой.

— Здравствуйте, — ко мне подходит воспитатель. — А мама Демьяна не говорила, что вы придете.

— Да вот, я как раз пытаюсь до нее дозвониться, — машу трубкой, хотя звонить я даже не пытался. — Можно мне сына сюда позвать? Мы никуда не уйдем, обещаю, — стараюсь обаятельно улыбаться.

— Папа! — он сам выскакивает в коридор и кидается обниматься. — Я соскучился, — прижимается ко мне.

Поднимаю его на руки. Вырос совсем. Тяжелый стал, высокий.