Личное дело Савелия Пузикова

– Извините, – поспешно добавил я. – Вы, наверное, не слышали. Я стучал.

Она стянула с носа очки и сжала пальцами переносицу. Как будто собралась чихнуть.

Молодая. Я тайком рассматривал её лицо. Похожа на учительницу. И, наверное, строгая.

Она так и не чихнула. Откинулась на спинку стула и недовольно сложила перед собой руки.

– Ты ко мне? – неприязненно спросила то ли директор, то ли менеджер.

Я помотал головой. И тут же кивнул. Как дурачок какой-то.

– К вам, – кое-как выдавил я. – Наверное.

– Так наверное или точно? – Она насмешливо прищурилась.

Тогда я подумал – а чего резину тянуть? Лучше сразу и честно сказать всё как есть. И я сказал:

– Я хочу стать супергероем!

Получилось, что выпалил. А следом ещё раз:

– Мне сказали, что вы поможете.

Уверенно так. Вот молодец!

– С какой такой радости? – Директор-или-менеджер издевательски хохотнула. – Мало вас по земле таких бродит, чтобы всем помогать?!

Я зачем-то снова кивнул. И с чем, спрашивается, согласился?

– Вот и я о том же! – Она напустила на себя сосредоточенный вид. Ну понятно! Наша директриса тоже так делает, когда пытается нагнать ужаса на учеников.

– Так вы поможете или нет? – Я решил быть стойким и решительным. Директрисы таких любят. И менеджеры, наверное, тоже.

– Ну вы посмотрите! – Менеджер-или-директор с чувством ударила себя по коленке. – Он ещё и права качает!

– Не качаю, – вяло запротестовал я.

– Ты ещё попробуй! – напустилась она на меня. – Одна вон уже напротестовалась. Слышал, как вопила?

«Это она о той даме, что ли?»

– Вот ты представляешь! – Её лицо раскраснелось от возмущения. – Синьоре, видите ли, шляпа не понравилась. Поля не те!

– А какие надо? – услужливо спросил я. Просто чтобы поддержать разговор.

– Какие-какие! – Она сердито повела плечом. – Не такие широкие. Понимаете ли, в ту эпоху было принято носить клош.

– А мне перья понравились! – весело сказал я. – И шляпа. Она в ней немного на страуса похожа.

То ли директор, то ли менеджер выстрелила в меня гневным взглядом:

– На страуса?

Я поспешно прикусил язык. Вот и кто меня за него только дёргал!

– Ну, – промямлил я, – просто перья похожи.

– У-у-у… – Она вдруг уткнулась лицом в ладони и тихонько завыла.

По-настоящему! Как какой-то лесной зверь.

– Вы что? – Я жутко растерялся. Испугался, что она сейчас рыдать начнёт. Или ещё что похуже… Вот вечно мне везёт!

Директор, которая менеджер, или наоборот, отчаянно замотала головой.

– Уйди! – Голос её звучал совсем глухо. – Просто уйди, пожалуйста.

Наверное, и правда рыдает. Некоторые так умеют – чтобы почти звуков не издавать.

Я стоял как истукан и не знал, что делать. Правда уйти и оставить её такую? Или остаться и смотреть, как она плечами вздрагивает? Как будто это я во всём виноват!

«Ну нет! Супергерой я или кто?»

Я подошёл и легонько тронул её за плечо.

– Не плачьте! – сказал я. – Всё пройдёт. И это тоже.

Она подняла на меня измученное лицо. Ну вот! Глаза мокрые. И нос красный. Довёл человека.

– Я не плачу, – хрипло сказала она. – У меня аллергия.

– Ой, понимаю. – Я сочувственно кивнул. – У меня тоже эта штука бывает. На шоколад. А у бабушки моей на пыльцу. Так она всю весну, вот прямо как вы, рыдает.

Она шмыгнула носом. Раз, второй. Потом достала платок и шумно высморкалась.

– У меня на вас аллергия, – заложенным голосом объявила она. – На вас всех!

И вдруг зачем-то на меня уставилась.

– У бабушки, говоришь? – Голос её по-прежнему звучал глухо, но вот глаза прыгали по мне очень даже заинтересованно. – Ты с ней, что ли, живёшь?

Я, помедлив, кивнул.

– Значит, сирота, – с недовольным видом заключила она. – Ну и какой в этом смысл?

– Я как-то не… – У меня даже дыхание занялось.

«Сирота? Никакой я не сирота! С чего это она взяла?»

– Ты в курсе, что такое уже не прокатывает? – продолжала директор-и-менеджер-в-одном-флаконе. – Вот сам подумай, сколько их до тебя было. Гарри Поттер – раз. Оливер Твист – два. Питер Пэн ещё. Да тот же Маугли!

«При чём здесь Маугли? – думал я. – Мне уже роль, что ли, подыскивают?»

– Нет! Сиротство – это однозначно мимо! – Она смяла моё воображаемое сиротство в воображаемый комок и швырнула в воображаемую корзину. – Отработанный материал.

Я стоял и, как совёныш, хлопал глазами. Ничего не мог сказать – так сильно разволновался. У меня будет своя роль? Своя собственная! И даже если Маугли – пусть! Надо только загореть как следует.

– И потом… – не унималась директор театра.

Я уже понял по тону, что это она. Слишком деловая для обычного менеджера.

– И вообще! – заключила директор. – Ты себя в зеркале видел?

Таким голосом… У меня сразу щёки задрожали. Сейчас она скажет, что для Маугли я несколько крупнее, чем следует. Прямо, конечно, не станет говорить, что я толстый. Знаю я этих взрослых.

– Нет, ты, конечно, славный, – словно извиняясь, торопливо добавила она. – Очень симпатичный мальчишка. Но уж прости, на героя совсем не тянешь.

У меня от обиды запекло в глазах. Защипало даже! Я почувствовал, что сейчас сам разревусь. Вот это будет зрелище!