Личное дело женщины-кошки

– Почему? – удивилась я. – Таня сказала, будто вы с утра к ней уехали.

– Верно, – кивнул Медведев, – мы пришли, начали звонить, дверь никто не открыл. Настя предположила, что Зоя в магазин ушла, подождали, она не возвращается. Ну сходили сначала в кино, потом в ресторан, решили: Килькина на работе. Настенька ее график не помнит, все сомневалась, считала в уме – Зоя сутки дежурит, трое дома.

– А где она служит?

– В охране.

– Где? – изумилась я.

– В охране, – повторил Миша.

– Туда берут немолодых женщин? – еще сильней удивилась я. – А Таня говорила, что Зоя домработница у генерала.

– Он умер, – вклинилась в разговор вернувшаяся в кухню Настя, – года два назад, и генеральша тоже покойница. Зоя пристроилась в санаторий в Подмосковье. Папочка неправильно сказал, она не в охране, а на рецепшен служит.

– Ясно, – кивнула я.

– Неинтеллигентная работа, – поджала губы Елена Сергеевна, – я бы на такую не пошла! Фу!

Настя отвернулась к окну, Миша начал барабанить пальцами по столешнице, а я проглотила вертевшуюся на кончике языка фразу: когда есть нечего, согласишься на любую работу. Какое право имеет Елена Сергеевна осуждать других? У нее-то есть зять, порядочный человек, содержащий мать покойной жены, другим так не повезло.

В гостиной повисло тягостное молчание.

– Мы оставили ей записку, – нарушила гнетущую паузу Настя. – Указали все папины телефоны и попросили звонить, воткнули бумажку в дверную щель.

– Почему не оставили в квартире? – удивилась я.

Миша и Настя переглянулись.

– Мы не входили внутрь, – пояснил Медведев.

– Я не желаю делать даже шага туда, где меня обманывали, – с пафосом заявила Настя, – и не заговорила бы никогда с Зоей, но ведь надо расспросить ее.

– Благородная девочка! – заломила руки Елена Сергеевна. – Мишенька, ты обязан восстановить дочери документы. Солнышко, что за фамилия у тебя сейчас?

– Килькина, – засмеялась Настя.

– Какой ужас! – затрясла головой старуха.

– Насколько я знаю, получить новый паспорт сразу не получится, – протянул Миша, – нам предстоит дикая головная боль.

– Она останется Килькиной? – закатила глаза Елена Сергеевна. – Ларочка в гробу переворачивается! Моя бедная доченька! Мишенька, ты боишься реакции Тани? Но ведь она не Медведева по рождению! Взяла твою фамилию после свадьбы. Ладно, давай оформим Настю Кругликовой. Будет как Ларочка.

– Вот и нетушки! – уперлась Настя. – Я хочу вернуть свою фамилию! Медведева! Вы мне не верите? Да?

– Я всего лишь сказал, что получение новых документов непростой процесс, – звенящим голосом перебил ее Миша, – и уж извини, Настя, тебя признали умершей, потребуется обратная бюрократическая процедура!

– Зачем вы позволили похоронить меня живой? – простонала Настя. – Неужели сердце не подсказало, что я не погибла!

Миша начал кашлять, а Елена Сергеевна, опрокинув табуретку, кинулась к внучке.

– Я протестовала, – закричала старуха, – но Таня ничего слышать не захотела!

– Даша, – раздалось из холла, – у тебя мобильный звонит!

Я встала на ватные ноги и побрела к двери.

– Настюша, – решительно заявил Миша, – Елена Сергеевна права, мы виноваты! Не верили в твое возвращение! Но сейчас, клянусь бизнесом, в рекордно короткий срок я верну тебе фамилию Медведева и восстановлю среди живых. Наплевать на законный порядок, заплачу побольше, и новый паспорт в зубах к нам домой принесут.

Настя кинулась отцу на шею, Елена Сергеевна зарыдала, а я выбралась из гостиной и увидела мрачную Таню с моим сотовым в руке.

– На, – протянула она трубку, – похоже, твоя девка на аппарате.

– Мусенька, – затараторила Маша, – ты где?

– В гостях, – туманно ответила я.

– А когда вернешься?

– Уже скоро. У нас что-то случилось?

– Ну… в принципе… – замялась Маруська.

Тревога охватила меня. В нашей семье слишком много живых душ, чтобы хоть одни сутки прошли мирно. Если у Зайки нормально прокатил телеэфир и она благополучно добирается домой, не протаранив по пути ни одну машину, то у Кеши подзащитный получает большой срок. Коли адвокатские дела в порядке и Ольга с Аркадием пребывают в чудесном настроении, значит, Дегтярева вызвал на ковер генерал и поставил нашему полковнику клизму за невыполнение процента раскрываемости. Но представим на секунду, что у Александра Михайловича полнейшая идиллия на службе, все злодеи пойманы, посажены, свидетели не разбежались, судья не вернула дело… Тогда… что тогда? Ясный день, у Машки беда с рефератом или она потеряла недавно купленный мобильный вместе с телефонной книжкой.