Личное правосудие

В комнатушку влетело какое-то тряпье.

– Надевай! Поторопись!

Кинт развернул тряпье, это оказались старые парусиновые штаны, обрезанные по колено и некое подобие сандалий из высохшей до состояния деревяшки кожи. Прихватив ведро, Кинт выбрался наружу, громыхая цепью кандалов, где перед ним предстал невероятного размера человек – выше на голову, хотя Кинт сам обладатель достаточно высокого роста… льняная рубаха, облегающая могучий торс, казалось вот-вот лопнет по швам. Лысая голова на короткой шее, поломанные уши и перебитый нос…

– Называй меня Марк, – пробасил великан, – иди за мной… да! Предупреждаю, вздумаешь обратится к хозяину или ко мне первым, сразу получишь зуботычину!

Кинт скосил взгляд на кулаки Марка, громыхнув цепью, поскреб многодневную щетину и сказал:

– То, что ты со мной заговорил, это уже означает, что я могу тебя спросить и не получить за это в морду?

Марк, который уже развернулся и зашагал по узкому коридору трюма остановился и, не поворачиваясь, сказал:

– Ну попробуй… – и продолжил движение.

– Чей это пароход, и кто меня купил?

– Не скажу, что тебе повезло… наверное, лучше бы ты сдох, но в любом случае, у тебя будет две миски похлебки в день и чистая вода, при условии, если ты будешь выполнять свою работу. Хозяин у нас господин Тома, и пароход этот тоже его.

– Господин Тома контрабандист?

– Господин Тома торговец! Все, закрой рот! – Марк остановился перед трапом вниз, откуда доносился шум и запах кочегарки, – давай, спускайся.

Кинт протиснулся между Марком и шпангоутом и начал спускаться. Внизу был крохотный тамбур, у массивной двери с зарешеченным окошком сидел еще один здоровяк, который, скептически осмотрев Кинта, спросил у Марка, что спускался следом:

– Не сдохнет?

– Это на наша забота, Дерий, кандалы снимай с него, объяснишь, что, как и пусть приступает, – Марк пошел назад.

Дерий указал взглядом на наковаленку в углу.

– Клади сюда, сейчас сниму…

Он весьма споро и умело срубил зубилом клепки кандалов, которые повесил на крюк на стене к еще паре таких же.

– В общим, чего я тебе буду растолковывать? Жить теперь будешь за этой дверью, посменно кидать уголь в топку и таскать тачки из угольного трюма в кочегарку… Спать на угле, есть на угле опорожнятся в уголь… – Дерий открыл засов двери и втолкнул Кинта внутрь, – и так пока не сдохнешь!

За спиной лязгнул засов, Кинт оказался в помещении кочегарки – посередине помещения шагов на десять в длину, и на пять в ширину, узкие рельсы, на которых стоит вагонетка. Одна ее стенка открыта, уголь ссыпался на железный пол и сейчас его подбирают широкими лопатами и забрасывают в две топки трое мужчин, хотя, один из них скорее старик, второй подросток… еще двое даже не проснулись, они спали на куче угля справа от двери. Кинт застыл с ведром в руке…

– Ведро туда слей! – крикнул Кинту подросток, с виду ему шестнадцать, может чуть больше… жилистый, взгляд уставший, – И сюда иди, подмени Гаста!

Кинт вылил отхожее ведро на угольную кучу слева, оставил там его там и пошел к вагонетке, где старик вручил ему лопату со словами:

– Кидай, пока не подменят, вода там, – показал он рукой на глиняный кувшин в веревочной сетке на балке…

Кинт взял лопату, подобрал добрую кучу угля и бросил ее в топку.

– Забирай поменьше, устанешь… – посоветовал мужчина, возрастом чуть старше Кинта, а потом кивнул на дверь, – и не болтай, они этого не любят.

Глава восемнадцатая

Следующие четыре дня Кинт провел так, как и сказал здоровяк за дверью по имени Дерий – кидал уголь в топку или толкал тяжелую вагонетку по рельсам до двери угольного бункера, там накидывал в нее уголь и толкал обратно. Периодически из медного раструба под потолком доносился голос капитана – «поддать», «еще поддать», «хватит жара»… Уставал Кинт очень сильно, да и последствия побоев сказывались. Спали, ели и справляли нужду все действительно на кучах угля, на разных кучах, которые исчезали и появлялись на железном полу по несколько раз за день. Так же не было обмана в том, что было обещано – дважды в день кормить и давать чистую воду. Кинт успел лишь познакомиться с другими рабами, на остальное, то есть на беседы просто не было времени и сил, Кинт валился с ног, как только его сменяли. Вечером четвертого дня из медного раструба под потолком донесся голос капитана:

– Готовиться к загрузке угля!

В этот момент Кинт как раз прикатил вагонетку к опустевшему угольному бункеру, отдышавшись, он повернулся к собратьсям по рабству и спросил:

– Это что значит?

– Заходим в порт, где-то на восточном побережье, – старик Гаст сделал несколько больших глотков из кувшина с водой и уселся прямо на пол, – пристанем, и в бункер загрузят уголь, ты главное нос и рот чем-нибудь прикрой, когда сыпать будут, пыль потом часа два в воздухе клубится… хотя, если хочешь быстрей сдохнуть и не мучиться, то дыши полной грудью, будешь как я, кровью харкать…

– Зато пока идет загрузка и стоим в порту, то можно отдохнуть, – вмешался в разговор подросток, –

– И сколько будем стоять? – Кинт сел рядом с ним на кучу угля.