Личное правосудие

Вернувшись на судно господина Тома, Кинт подобрал короткий абордажный палаш, отбросив карабин, и они побежали ко входу в матросский кубрик, рискуя поскользнуться на лужах крови, затем быстро сбежали по трапу вниз. Стрелять было нельзя – Дерий, Марк и капитан, изможденные рукопашной схваткой и израненные, находились на линии огня в окружении шестерых кочевников, да не очень-то Кинту и Тилету хотелось стрелять, они словно оборотни из старых легенд, желали утолить голод крови. Что они сделали – навалились на пиратов как мясники на говяжьи туши, и через минуту в живых не осталось ни одного кочевника. Кинт подошел к капитану, которого заслонил Марк, держа в руке короткую саблю, и приготовившись продолжать бой.

– Я думаю, господин Тома, что мы с моим другом заплатили за свою свободу, – Кинт с размаху воткнул в доску палубы палаш.

– Более чем, – тяжело дыша, Тома вышел из-за широкой спины Марка, убирая в ножны немалого размера тесак.

– А еще, за хорошую выпивку и достойный ужин с добрым куском мяса! – Тилет присел на корточки, вытирая клинок об одежду кочевника, поглядывая на капитана.

– А ты с этим Кинтом драться хотел, – вдруг гоготнул Дерий и пихнул в плечо Марка, который еще находился в оцепенении, после увиденной им скоротечной резни и вздрогнул от этого.

Все пятеро зашлись истерическим гоготом, стоя посреди трупов кочевников в растекающихся от них багровых лужах.

Спустя минуту, Кинт первый перестал смеяться, принюхался и сказал:

– Похоже, что-то горит.

Все сорвались и побежали наверх…

Глава двадцатая

Отчего-то Кинту было очень спокойно на душе, несмотря на пережитое, он сидел на покрытых брезентом тюках на носу парохода, курил трубку и смотрел на горизонт, где виднелись очертания чужого берега. Берега материка, о котором он знал лишь из учебника в сиротской школе и из скупых статей в газетах. Материк богат рудами, там есть пустыня, и есть император в одном из терратосов – это все, что было известно Кинту.

Кинт повернулся на скрип канатных кранцев – это пиратская посудина, так и прилипшая справа, трется о борт. Капитан Тома не дал Марку выместить зло и забить четверых матросов, что Кинт и Тилет закрыли в трюме, теперь они в кандалах перемещаются по палубе и выполняют команды Дерия, новоявленного боцмана, прежний боцман погиб в первые минуты абордажа. Всего, со стороны экипажа парохода господина Тома погибло одиннадцать человек, выжили только рабы, сам Тома, Марк и Дерий. Как выяснилось потом, Марк в рукопашной схватке забил восьмерых кочевников-пиратов, все-таки он ненормально огромен, сущий великан, очень жестокий великан. Всего, со стороны пиратов, было двадцать человек, не считая четверых рабов в кочегарке и троих невольников в клетке в трюме, двое из которых были совсем плохи, и Марк свернув им шеи, выбросил тела за борт. Вообще всех покойников отправили за борт, на корм рыбам. Господин Тома, несмотря на потерю практически всего экипажа, был доволен, доволен трофеями. Неважно, что захват пиратского судна произвели Кинт и Тилет, они теперь считались членами экипажа, и по приходу в порт, пиратское судно будет продано, четверть отойдет в городской совет Торна – большого города на юге терратоса именуемого Решенц. Две четверти семье господина Тома, и четверть распределится по всему экипажу, но господин Тома заверил, что эту четверть он отдаст Кинту и Тилету.

С трофеями тоже вышло весьма неплохо, Кинт и Тилет нашли на пиратском судне чем пополнить свои гардеробы и арсеналы, да и четвертая часть пиратской казны уже была поделена меж Кинтом и Тилетом и покоилась в тугих кошельках. Марк все же недобро посматривал на Кинта и Тилета, на что последний реагировал в своем духе:

– Кинт Акан, как ты смотришь на то, если этот здоровяк случайно наткнется на мой нож?

– Оставь его, – отмахивался Кинт, – он просто злопамятный дуболом.

Пароход наконец вошел в тихую бухту, от берега, сумбурным нагромождением строений, расползался город. Большие каменные особняки, глинобитные дома и деревянные лачуги – все перемешалось. В отдалении, у подножия холма, чадят трубы фабрик, а дым сносит ветром на запад. У причальной стенки немало пароходов, парусников и рыбацких лодок. Причал, пакгаузы, портовые краны растянуты почти всей бухте, лишь правее, каменная набережная отделена каналом, через который перекинут высокий мост из железных ферм.

– Эй! Господин Тома вас обоих к себе зовет! – Марк вышел из двери надстройки и крикнул бывшим рабам, развалившимся на тюках, затем плюнул за борт, отвесил подзатыльник одному из пленных, что оттирал палубу и пошел на ют.

– Ну что, Кинт Акан, – Тилет с хрустом потянулся и спрыгнул на палубу, – идем?

Капитана Тилет и Кинт застали на мостике за важным занятием – одной рукой он удерживал штурвал, а другой, поглядывая в маленькое зеркало, что держал выживший пиратский невольник, и прикладывал к огромному синяку на скуле компресс. Невольником был жилистый парень лет двадцати, он уже облачен в матросскую одежду и стоит не шевелясь в угоду новому хозяину и спасителю.