Личное счастье

Антон любил своих друзей. Но дорогой он все-таки старался их оттеснить от Зины, все-таки она его сестра, а не их! Он не хватался за ее руку, как бывало, но, сунув руки в карманы, поталкивал ребят то одним плечом, то другим. И вдруг, неожиданно для себя, достигнув высшей точки хорошего настроения, Антон лихо сплюнул на тротуар.

Он тут же испуганно вскинул на Зину глаза: сейчас она обидится, рассердится. Он все испортил!

Но Зина только поморщилась и тихо попросила:

– Не надо, Антон!

– Я больше не буду, – поспешно сказал Антон. И повторил еще раз, как можно убедительней: – Я больше никогда не буду.

Едва они подошли к зеленым с красным полотнищем воротам лагеря, как навстречу им вышли стройными рядами девочки и ребята, пионеры-шестиклассники, с рюкзаками за спиной. Отрядный вожатый Ваня Фирсов, молодой рабочий с завода, шел впереди. Пионеры прошли четко, красиво, как ходят солдаты, и вскоре скрылись за поворотом. Ребятишки проводили их жадными глазами.

– А куда они, а? – тотчас пристал Сенька Шапкин. – А куда?

– В поход пошли, – ответила Зина, все еще не в силах отвести взгляда от угла, за которым скрылись ребята. – Куда-нибудь в колхоз, наверное. Да, да, я вспомнила, в подмосковный колхоз полоть капусту. Счастливые!

– Ага… – мечтательно протянул Сенька.

– И я бы пошел, – сказал Антон, но тут же, оглянувшись на Зину, добавил: – Если бы с тобой.

– А я бы и с ними пошел, – сказал Сенька, – а чего? Хорошо!

– А они в речке там будут купаться? – спросил Юра Киселев. – Я бы искупался. Жарко.

– Они тоже искупаются, – улыбнулась Зина. – Да и что это вы затужили, ребята? Мы тоже как-нибудь соберемся, да и съездим за город на реку и тоже купаться будем!

Неизвестно, кого больше утешала Зина: ребятишек или себя. С самой зимы собиралась она со своим классом в поход. Как мечтали они, сколько планов строили! И чуть ли не каждую неделю эти планы менялись в зависимости от того, кто брал верх. Если верх брала Сима – ребята мчались в Горный Алтай, карабкались по крутым и узким тропам к волшебному Телецкому озеру… Если Вася Горшков – шли по военным дорогам героев Отечественной войны… Если Фатьма – устремлялись в Асканию-Нова и в южные совхозы, где благоухают плантации роз… Если Шура Зыбина – они мирно брели по колхозным полям, подолгу задерживаясь на молочных фермах…

А Зине все было хорошо, все интересно – и Горный Алтай, и дороги героев, и колхозы, и розовые плантации. Лишь бы идти, лишь бы идти! Лишь бы увидеть тот широкий мир, который лежит за пределами московских улиц!

И что же вышло? Ребята собрались и пошли. Дружные, веселые, с рюкзаками за спиной. Начальником отряда пошел студент-геолог Артемий. Артемий сказал, что ребята должны знать, на чем растет хлеб, который они едят.

А Зина осталась. Как ей уйти, как оставить Антона? Разве его жизнь, которая вдруг так неожиданно и круто повернула на кривую и темную дорогу, не важнее ее личных радостей, ее личного счастья? Да и что останется от ее личного счастья, если ее маленький братишка, которого она обязана опекать, защищать и предостерегать от неверных поступков, без нее совсем собьется с пути? Да и где оно, это личное счастье? Там ли, где друзья, веселье и магическая радость затаенной любви? Или здесь, где она должна быть, – около ее беззащитного брата? В том ли оно, личное счастье, чтобы добиваться радостей для себя? Или в том, чтобы исполнять долг?

«Не знаю, не знаю… – Зина отмахнулась от охвативших ее мыслей. – Я должна быть здесь, с Антоном. Вот и все. Я уже довольно перед ним виновата. Слишком виновата. Маленьким нужны их старшие сестры и братья, очень нужны! И всё».

В лагере Зину ждала неожиданная горячая радость: на июль пришла дежурить в лагере ее любимая учительница Елена Петровна.

– Ой, как я рада! – повторяла Зина, глядя в теплые карие, с золотистым сиянием глаза учительницы. – Ой, как я рада, ой, как хорошо, что вы пришли!

– Здравствуй, здравствуй, Зина. – Елена Петровна знакомым жестом провела рукой по белокурым Зининым волосам. – Как вы все поживаете? А это кто же – Антон?

Елена Петровна наклонилась к нему, пощекотала его за ухом:

– Здравствуй, Антоша! Ну и вырос же ты! Скоро в пионеры будем принимать, а? А это кто такой черноглазый? – Елена Петровна обратилась к его товарищам. – Юра Киселев? Приятно познакомиться. И Витя Апрелев пришел? Вот замечательно. А это кто?

– Это Сенька Шапкин, – сказал Антон, ободренный такой хорошей встречей.

– Что? – не поняла учительница. – По Сеньке шапка?

Ребятишки засмеялись.

– Не, – басом пояснил Сенька. – Я Сенька Шапкин. А это так меня в школе дразнят.

– Фу ты, как неловко вышло, – сказала Елена Петровна, – извини, Сеня. Только встретились, а я уже и дразниться. Я больше не буду, я просто не расслышала.

– Ничего, – снисходительно ответил Сенька.

На площадке у младших мягко запел баян.

– Ага! Уже начинается. Идемте скорей песню разучивать, все, все идемте!

– А мы не умеем… – начал было Антон.

– Ничего, сумеете.