Личные границы. Установить, поддерживать, защищать

«Недавно я посчитала, сколько мне должны. На квартиру не хватило бы, а на комнату так да. Почему-то я постоянно даю кому-то в долг. Некоторые возвращают. Три года назад я дала триста тысяч в долг медсестре, которая делала мне уколы на дому. Как я могла ей отказать? Она честно отдает по три-пять тысяч каждый месяц. Но эти суммы рассасываются без следа, не получается их складывать. Я на ремонт пыталась накопить, но куда там, даже стены не могу покрасить».

Возможно, если бы мы владели искусством говорить «нет», то совершали бы добрые дела только тогда, когда у нас есть для этого энергия. Может быть, мы и тогда бы не получили благодарности – это ведь дело добровольное, но нам, по крайней мере, не было бы обидно.

Рассмотрим еще несколько случаев.

Ирина Николаевна К., 64 года, пенсионерка

«Я договорилась с подругой в парк идти, надела спортивный костюм, взяла скандинавские палки, только вышла из подъезда, звонит дочь и просит приехать прямо сейчас сидеть с внучкой, у дочери срочное дело. Мне не хочется, я настроена на другое времяпрепровождение, да и неудобно перед подругой. Но у дочери, наверно, правда важное дело. А может, и нет, может, ее тоже подруга куда-то позвала, но она ж так не скажет».

Елена Б., 33 года, менеджер по продажам

«Если шеф просит, я всегда выхожу в дополнительную смену, потому что рассчитываю на повышение».

Лена И., 8 лет, ученица 2-го класса «В»

«Я дала подружке играть свою куклу, боюсь, что она ее сломает, но ведь мы же подруги, значит, отказывать нельзя».

К нам обращаются с просьбой – а мы хотели бы, чтобы нас об этом не просили! Потому что если уж попросили, то мы не можем отказать.

Такие просьбы часто воспринимаются как нарушение нашей личной границы. Хотя формально она в целости и сохранности: нас же не держат под прицелом. Нашей жизни ничто не угрожает. Тем не менее, ощущение угрозы присутствует. Мы боимся что-то потерять, лишиться чего-то ценного. И чаще всего это «что-то» – хорошее отношение другого к нам. В случае с руководителем еще и надежда на повышение, но и эта надежда тоже крепко связывается с хорошим отношением начальника: повысить должны за безотказность, а не за собственно профессиональные качества.

Этот страх заставляет нас брать у себя то, что нужно нам самим (время и силы) и отдавать их другому. Получается, что мы сами нарушаем собственные границы! Почему мы это делаем?

Мы слышим свое внутреннее «не хочу», но страх заставляет нас играть роль какого-то другого человека – более свободного, щедрого, эмпатичного, уступчивого, чем мы есть на самом деле. Потому что нам кажется, что такие люди больше заслуживают любви и хорошего отношения.

Также мы, вполне вероятно, следуем правилам, которые когда-то усвоили, признали ценными для себя. Эти две причины чаще всего действуют одновременно.

Леночка И. помнит о том, что мама учила ее делиться. И, конечно же, отношения с мамой для нее очень важны. Она слушается маму. Леночка также думает, что подружка будет довольна, получив для игры куклу, и что они будут лучше дружить.

У Ирины Николаевны К. ситуация на первый взгляд другая. Но вот ее история: «Я поздний ребенок и сама родила поздно. Моей матери было в это время сильно за шестьдесят. Я старалась не просить ее о помощи, хотя мне было трудно, и я мечтала, чтобы кто-то посидел с ребенком, дал мне хотя бы час-другой отдыха. Когда я узнала, что дочь беременна, сразу сказала себе, что всегда буду откликаться на ее просьбы». Ирина Николаевна добавляет, что у них с дочерью отношения неровные, дочь не раз обижалась и надолго уходила со связи, и сейчас Ирина Николаевна предпочитает «не провоцировать» ее на обиду, возможную в случае отказа.