Личные воспоминания

На следующий день я отпустил милицию, оставив лишь нескольких добровольцев, пожелавших помочь мне в обучении молодых крестьян военному делу. К моему удовольствию, обучение пошло быстро и уже через несколько дней у меня образовался неплохой боевой отряд. Амуницией и вооружением нас обеспечил всегда помогавший нам комендант Киля (к большому сожалению, я забыл его имя). Временное правительство признало мой добровольный отряд официальным, и его бойцам начали выписывать государственное жалованье. Больше всего в обучении солдат мне помогал денщик Хемп, которого я назначил начальником крепостной артиллерии. Пушки форта были старыми и уже никуда не годились, вполне рабочими можно было считать лишь одно 24-фунтовое орудие и одну гаубицу. Тем не менее они помогали в борьбе с датским судном, постоянно стоявшим в гавани. Оно достаточно уважительно относилось к раскаленным ядрам, которые мы отправляли в его сторону всякий раз, когда корабль подходил к нам на расстояние выстрела.

Но вот как-то утром мне сообщили, что на рейде перед бухтой стоят три больших датских военных корабля. По всему казалось, что они намереваются напасть на крепость, плохое состояние и слабая защита которой делали это предположение вполне вероятным. Самым уязвимым ее местом были ворота со стороны порта. Подъемный мост был почти разрушен, ров был сух, а глядя на равелин⁶³, нельзя было с уверенностью сказать, есть он или его нет. К тому времени мой шурин Гимли успел заменить несколько бочковых мин на привезенные из Берлина более надежные и мощные мины в прорезиненных мешках, и я решил использовать освободившиеся устройства для минирования подходов к воротам. За день до тревоги я приказал вырыть в равелине глубокую яму, чтобы поместить в нее бочку с порохом. До вечера моим солдатам не удалось закончить работу, и я оставил яму открытой, выставив у нее караул. Утром следующего дня, после того как прозвучал сигнал тревоги, я попросил своего брата Фридриха, который вместе с Вильгельмом и Карлом приехал вслед за мной сначала в Киль, а потом во Фридрихшорт, подготовить провода, чтобы в случае атаки со стороны вала взорвать мину.

Между тем корабли подошли к форту на расстояние пушечного выстрела. Исправные орудия были подготовлены к стрельбе, печь по выплавке пуль работала на полную мощность. Я запретил стрелять до тех пор, пока корабли не проявят явные признаки агрессии и не постараются занять вход в гавань. Незанятых солдат я собрал во дворе, для того чтобы распределить между ними обязанности, а заодно заразить их духом храбрости и бодрости. Неожиданно у самых ворот прогремел взрыв и столб пламени взметнулся в воздух. Меня как будто что-то ударило в грудь. Вокруг стоял звон бьющихся стекол и грохот падающей с крыши черепицы.

Конечно, все это могло быть только результатом взрыва мины. Я тут же подумал о том, что могло случиться с моим несчастным Фрицем, и бросился к воротам. К счастью, он встретил меня за ними живым и невредимым. По его объяснениям, после того как мина была подготовлена, он установил гальваническую батарею на валу, один провод подключил к одному из ее полюсов, а другой провод привязал к ветке, дабы он всегда был под рукой. Но только он собрался доложить мне о том, что задание выполнено, как раздался взрыв и его столкнуло с вала вовнутрь крепости. Сильный порыв ветра обломил сухую ветку, к которой был привязан второй провод, и он упал прямо на батарею, что и привело взрывное устройство в действие.

Более сурово досталось от взрыва часовому, стоявшему на бруствере равелина. Я нашел его лежащим довольно далеко от воронки и не подающим признаков жизни. Рядом валялось наполовину засыпанное землей ружье с примкнутым штыком. Мощный поток воздуха, вызванный взрывом, перекинул солдата через кратер и отбросил на несколько метров. К счастью, ему удалось, выставив вперед ружье, смягчить последствия падения. Уже через час он очнулся, и хотя у него из носа и из ушей шла кровь, а все тело было покрыто синяками, в целом он был невредим и уже через несколько дней полностью вернулся в строй. Значительно серьезнее пострадал кильский врач, который, получив известие о возможном бое с датской эскадрой, поспешил во Фридрихшорт. Во время взрыва он как раз проезжал по мосту. Вместе со своей повозкой он упал в ров и получил множество серьезных ушибов. Сильные ожоги получил повар, несший миску с горячим супом: в результате взрыва он упал с лестницы и опрокинул миску на себя.

Механическое воздействие этого взрыва, который, в сущности, был вертикальным выстрелом из земли 500-килограммового порохового заряда, было весьма интересно и распространилось на значительное расстояние. Во всем форте не осталось ни одного неповрежденного помещения. Огромное воздушное давление повредило двери и стены, многие из которых покрылись трещинами. Оконные стекла вылетели даже в деревнях Лабоэ и Хольтенау. Судя по разрушениям, произведенным на таких расстояниях, перепад давления со стороны крепости составлял не менее одной атмосферы.