Личный дневник моей фиктивной жены

— Анжела Кожедуб, веди себя прилично. — Откуда-то из недр больницы раздался голос реального Паши. И я огляделся по сторонам в поисках камеры, явно где-то припрятанной. Но Алик заговорил со мной, пытаясь меня старательно отвлечь.

— Алекс, ты чего напрягся?

— Да, показалось, наверное.

— Неудивительно, тебе столько пришлось пережить. И нам тоже, да, Анжелка?

— Угу. — Анжела оставила нас, погрузившись, видимо, в более увлекательный виртуальный мир своего телефона.

— Мало того, что в больнице лежу, так и поговорить не с кем. Я рад, что ты меня навестил.

— Как я мог не приехать, ты пострадал из-за меня.

— Не бери на себя слишком много. Все мы под Богом ходим. — Алик говорил в той же манере, что и Паша, но чуть по тембру ниже, и любой бы малознакомый человек вряд ли увидел или услышал отличия.

— Старик, бывай, не пропадай. Я поеду, попытаю счастья в поисках своего таинственного мстителя. Ума не приложу, как на него выйти, сам он что-то тянет.

— Корф, удачи, ни пуха! — Алик пожал мне крепко руку и подмигнул. Анжела вернулась в реальность, чмокнула меня на прощание в щёку и, не дожидаясь, пока я исчезну, о чём-то защебетала с Аликом.

Я вышел из палаты — страж порядка также мирно спал.

Самые верные решения я принимал в стенах офиса. Здесь почему-то отсеивалось лишнее, мысли чётче фокусировались, мозги работали легче и быстрее, дела шли продуктивнее. Эдакий осадок из детства остался, видимо. Учиться нормально и усидчиво делать уроки у меня получалось исключительно в школе, а дома частенько находились куда более интересные и важные занятия. И вот я вырос, да что там, постарел, уроки сменились работой, а привычка осталась. И я поехал в офис, радостно предвкушая, что побуду один в спокойной обстановке.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович.

— У меня дежавю или галлюцинации начались? — Увидев Настеньку, я чуть не начал заикаться.

— Что?

— Ничего, Настя. Не ожидал тебя застать в офисе в воскресенье.

— Ой, я вас тоже. Вы — удивительный.

— И не говори. Но, я, допустим, могу в свой офис наведаться в любое время. А ты здесь какими судьбами? Тебе в выходные не отдыхается?

— Не хочу я дома оставаться…из-за мамы.

— Настенька, я в курсе, что ты и некая женщина, именующая себя Антониной Петровной, не мать и дочь. Не дури мне голову пожалуйста, скажи правду.

— Аааа… Ну… Как бы не я придумала. Ииии…

— Ты можешь выражаться яснее, словами, а не одними междометиями?

— Чего? — Настино личико, необременённое разумом, с испугом смотрело на меня во все глаза, налитые слезами.

— Стоп, не реветь. Настя, я не выношу женские слёзы.

— Да вы… Да я… Да они… — Настенька захлёбывалась слезами и не могла связать двух слов.

— Чёрт. Анастасия, соберись, прекрати разводить сырость. Ты многое знаешь и понимаешь, что можешь мне сейчас помочь. Назови его имя, кто придумал меня развести?

Настя резко перестала плакать и зло посмотрела мне прямо в глаза. Да, я прочитал в её взгляде злобу, что сам испугался не на шутку и успел подумать: «А не мстительница ли меня преследует?». Большинство говорило про мстителя, подразумевая, что это мужчина. Но почему мы исключили женщину? Потом я вспомнил клоуна с его разбитым сердцем и уязвлённым самолюбием из-за измены некоей возлюбленной. Настенька думала, она менялась в лице, злость сменилась досадой, испугом, разочарованием и стыдом или чувством вины.

— Алексей Владимирович, я вам ничего не скажу. Вы в праве меня уволить. — Краснея, выдала моя секретарша.

— Настя, далось мне твоё увольнение? Ты боишься его или её, поэтому не скажешь?

— Нет. Наоборот, я вынуждена молчать в целях вашей безопасности. Поверьте, пройдёт время, и вы мне ещё скажете спасибо.

— Оооо, неужели? И долго мне ждать, когда наступит день благодарения?

— Вот! Потому так долго и ждёшь. Вечно ты ко всему относишься со своей нетерпеливостью, необузданной горячностью и излишней эмоциональностью.

— Во-первых, когда мы перешли на ты? Во-вторых, Настенька, что за слог и умные слова льются из твоих уст?

— С меня хватит, надоело изображать из себя дурочку, истеричку. Разбирайтесь сами.

Настя схватила свою сумку и пулей вылетела из офиса, оставив после себя столб офисной пыли и недоумевающего меня.

Я сам упустил очередную нить на пути распутывания дела и почувствовал себя клиническим идиотом. Но Настенька…никак не ожидал. Ей надоело изображать из себя дурочку, истеричку?! То есть и она с самого начала или задолго до последних событий была ко мне приставлена. Для чего? А про то, что Настя — истеричка или психически нездоровая, я узнал не так и давно от Вишни. Олег, Олег… Именно он мне пытался доказать, что моя новоявленная старая первая любовь Антонина Петровна — матушка Настеньки. Я ходил вокруг ресепшена, будто мои хождения по мукам могли что-то изменить. И тут мой взгляд зацепился за календарик. Где-то мне попадался на глаза похожий календарь.

И меня осенило.