Личный дневник моей фиктивной жены

— Вишня, пусть будет по-твоему. Действительно, оставим важные дела на завтра. Иди к родителям, извини, что на тебя наехал. — Я пытался сгладить обострившуюся ситуацию и закончить пока разговор. И тут я услышал знакомый до боли голос, женский голос…

Олег сухо попрощался с нами. И мы опять остались с Лёвушкиным вдвоём.

— Алексей, вот зачем ты Олега отпустил? Мы же его почти загнали в угол, оставалось только додавить на него.

— Ты, Илларион, плохо знаешь Вишнего. Он сам может так надавить, что мало не покажется. Я решил ослабить вожжи, дабы Олега не спугнуть окончательно. С ним надо быть осторожнее, деликатнее. После гибели Ники… Вишня сильно изменился. Он и раньше то был ранимым, нежным, истеричным, но с акульей хваткой. А теперь так…

— Интересно ты описываешь своего друга и зама. Что же стало теперь?

— Теперь Олег в смятении чувств. Он любил мою жену.

— Подожди, Ника с Олегом были любовники?

— Господи! Нет, конечно! У Вишни были исключительно платонические чувства к Веронике. Я узнал об этом только после трагедии, когда Олег стал сам не свой. Его сейчас реально лихорадит и бросает из стороны в сторону. Поэтому, как говорится: тише едешь — дальше будешь. Надо бы нам с ним помягче завтра вести беседу.

— Допустим. Ты тоже слышал в конце женский голос?

— Да, но я не смог сразу вспомнить, какой же особе принадлежал голос.

— А ты можешь её знать?

— Полагаю, да. Голос явно знакомый, молодой. Но ведь Олег у родителей, откуда там у них девушка?

— Там же врач скорой была.

— Нет, врачей скорой помощи у меня нет среди знакомых. Значит, показалось.

— Я уже вызвал своих спецов, пусть пальчики с сейфа снимут. Не понимаю, зачем кому-то понадобились твои документы, брачный договор, трудовой договор с Береславой? Тебе надо составить опись всего, что было в сейфе. И уже тогда будем составлять круг подозреваемых? Олега не подозреваешь?

— В чём именно? В убийстве или краже? Нет, можешь его не подозревать. Слишком мелкая сошка. Да и Нику любил. Что касается документов, так в сейфе ничего интересного Олегу не было. Здесь кто-то играет по-крупному. Клоун этот ещё. Девушку я у него увёл? Вздор.

— У нас ещё есть свидетель. Вот завтра у неё и спросим про клоуна.

— Свидетельница.

— Да, свидетельница. И в «Вареничную» нам надо заехать, проверить твои вспышки воспоминаний. С официанткой переговорить. Надеюсь, это прояснит хоть что-то. За сим, Алексей, мне пора. До встречи на кладбище завтра.

— Илларион, до встречи. Благодарю за расследование.

Глава 17

18 ноября, суббота

Утро встретило меня отвратительной погодой, угнетающей, дождливой и серой. К тому же пошёл первый снег, мокрый, липкий, противный. Снег с дождём, гонимые осенним холодным ветром, застилали глаза и обжигали кожу. Впрочем, погода вполне соответствовала похоронам. Подходящие предполагаемые обстоятельства сюжету. На полном автопилоте я принял душ, побрился, оделся. Оделся в недавно подаренную Вероникой рубашку из чёрного атласа с металлическим отливом. В то утро мне всё, каждая мелочь напоминали о Нике. Я думал, что у меня начинает развиваться паранойя. Кофе показался горьким, невкусным. Любимая мне варила по утрам не такой кофе. Любимая! Только в день похорон я окончательно осознал, что я больше никогда не назову Веронику «любимой». Я больше с ней не потанцую, не поцелую её, не услышу, как она поёт и смеётся. До меня вообще не особенно доходил смысл происходящего. Мне казалось, что я как бы со стороны наблюдаю за каким-то мужчиной, его злоключениями. Но этим мужчиной был я! В доме не было слышно звонко-трепетного голоса Ники, обволакивающего, умиротворяющего и вместе с тем бодрящего. Не было слышно и услужливого, милого голоса Береславы. Только я один остался в доме, звон чашки с кофе, дребезжание электрической зубной щётки. И ничего более. Тишина дома стала давить на меня, сжимать всё моё существо словно в тиски. В какой-то момент я закашлялся, горло перехватило, стало нечем дышать. Я трясущимися руками налили себе в стакан воды, накапал корвалол, как учила на днях мой бухгалтер Вера Игнатьевна. Я залпом выпил омерзительную жидкость, расстегнул ворот рубашки и пошёл наверх в спальню, решил прилечь ненадолго, успокоиться. Ноги не слушались, я то и дело спотыкался, и растянулся в итоге перед комнатой Ники вдоль кровати. Я чертыхнулся, попытался встать, но из-под кровати в глаза ударил свет или блеск, сразу и не разобрал. Вернув способность видеть, я полез под кровать. Там явно что-то блестело. Руками и ногами это достать не получалось, так как «оно» закатилось под самую середину кровати, и я пошёл за шваброй. Пыхтя и потея, я всё-таки выудил блестящий предмет. Это оказался небольшой блокнот или ежедневник голубого цвета с переливающимися блестящими звёздами на нём. Я открыл блокнот и не поверил своим глазам. На первой странице видимым лишь мне одному «огнём пылала» надпись: «Личный дневник фиктивной жены»! Я судорожно перелистывал страницу за страницей, не вчитываясь, словно глядя в трубу калейдоскопа, а там картинки и узоры, сменяют друг друга, они волшебные, красивые.