Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы

Сандра как будто очнулась ото сна и одарив меня слегка осуждающим взглядом, побежала вслед за Тобиасом. А я вернулась в мастерскую, упала на диван и отчего-то горько заплакала, смеясь в голос.

“Ты стала такой же, как он…”— подытожило подсознание.

Дорогой дневник, кажется, я пошла не по той дороге.

Глава 28

Мне уже не нужно было подсознание, чтобы понять, что я один из самых отвратительных людей на планете. Когда я стала такой? Ответ был на поверхности. Тобиас сделал меня такой. Нет. Я сама сделала себя такой. Только я.

Не было никакого смысла оправдывать себя. Я — ужасна, отвратительна. Я хуже, чем те отморозки. Я напрочь забыла о своих счастливых видениях, поддалась дьяволу, что шептал и соблазнял, решила поиграть в опасные игры с чужими чувствами. И это непременно выйдет мне боком.

— Если загляну в будущее, что я там увижу? Руины и пепелище и себя, стоящую во главе этого хаоса? — разговаривала с потолком не в силах пошевелить даже пальцем. — Макс больше мне не напишет, я в этом уверена. Я почти опозорила его, заставив заняться сексом в публичном месте. Тобиас, вероятно, ненавидит меня теперь. Я бы себя не простила, будь я на месте каждого.

“Позвони Фрее…” — предложило подсознание.

— Никакой Фреи. Она поседеет от моих выходок раньше времени!

А тем временем календарь напоминал, что через несколько дней мне исполнится двадцать четыре. Я думала было сложно в пятнадцать, затем в девятнадцать, но с каждым годом всё сложнее и сложнее. Это и есть взрослая жизнь? Ежедневно бороться с трудностями, вставать перед выбором, жертвовать чем-то или наоборот пускаться в омут с головой, а после разгребать горы навоза? Почему жизнь не может быть проще. Зачем эти испытания на прочность?

Меня абсолютно не смущало, что я забила на работу и лежала посреди рабочей недели дома, закидываясь очередной порцией вина. Директору сказала, что заболела. Ну, разок можно и приврать.

“Разок?”— ворчало подсознание.

“Заткнись!”

Я врала самой себе. Не нужен мне никакой Макс и прочие мужчины. Я просто хочу Тобиаса. Целиком и полностью. Как хотела тогда на озере Итурия четыре года назад. Было так мерзко от этих чувств, ненавидела саму себя за них. Но больше, чем себя, я ненавидела Тобиаса и его игры.

“Возбудим и не дадим. Вот его девиз.”

“Знаешь какой мой девиз? Ежики плакали, но продолжали есть кактус”,— отвечала подсознанию.

Тобиас — мой кактус. Кактус, из которого делают текилу, которую нельзя ни с чем мешать, иначе не вспомнишь на утро, как звали. И я уже не понимала ни кто я, ни кем являюсь. Где та Октавия, которая боялась подпускать к себе людей, ограничиваясь малым кругом друзей, которую пугали видения и вводили в ступор, где та девочка, что думала, что никому не нужна? Да вот она. Лежит в обеденное время, пьяная от вина, пьяная от любви. Настолько пьяная, что тошнит уже.

Я любила Тобиаса Бергмана. И никакой брат не мог его заменить. Я ничего о нем не знала, но любила. Любила всю эту отстраненность, любила эти адские горки, любила, когда он был груб и еще больше, когда был нежен. Любила, когда он внезапно появлялся, любила всё это время. Скажи он мне сейчас, что чувствует тоже самое, и я была бы на небесах от счастья.

Но он не говорил. Ничего не говорил, сколько бы я не спрашивала.

“Может, ты задавала не те вопросы?”— грустно спрашивал внутренний голос.

“Может. Но это уже неважно. Я переспала с его братом. И это точно оттолкнет его от меня навсегда”.

“Ты видела хорошее будущее с Максимилианом. Счастливое”.

А еще я видела, как бегу со всех ног к парню волосами до плеч, собранными в хвост, и я готова поклясться, что это был Тобиас. Это не мог быть не он.

“А еще ты видела, как он ускользает от тебя в черном портале…”— напомнило подсознание самое первое видение, которое пришло мне во время слежки в Академии.

Но я же знала, что видениям нельзя верить полностью. Они обманчивы, они лживы. Они дарят надежду и беспощадно разбивают мечты о камни реальности. Дар провидения — худшее, что со мной случалось. Из-за него все проблемы.

“Провидение — часть тебя, прими уже это”.

— Моя самая бесполезная часть… Я боюсь смотреть в будущее! — закричала, ударяя рукой с бокалом по кровати и проливая вино на белые простыни. Если была бы совсем эгоисткой, то вместо вина это была бы моя кровь. Кровь, пущенная, чтобы остановить эти мучения. — Оно никогда не сбывается!

“Так почему ты отвергла Зака, раз твои видения не имеют значения?” —резонный вопрос, на который у меня был заготовлен ответ.

“Потому что мне было пятнадцать. И я ничего не знала о жизни”.

“А сейчас ты ее познала полностью, что ли?! Какие наши годы!”.

Вино уже не лезло в глотку, подсознание не затыкалось ни на минуту. Мысли, мысли, мысли.

— Надо больше вина, — и эта идея показалась мне одной из самых гениальных.

Пошатываясь, но всё-таки удержав равновесие, двинулась на поиски красного бодрящего напитка. Неубиваемая Ленар осталась в далеком прошлом. Была только убитая Ленар.