Личный оборотень королевы

– Да ладно вам буйствовать, капитан, – вмешался доселе помалкивающий Грушин. – Нашли тоже частное лицо! В управлении бывали? Конечно, бывали! Стенд «Наши ветераны – гордость УВД» на втором этаже видели? Конечно, видели! Но ваш портрет там появится или нет, вопрос спорный, а портрет Александра Савельевича там точно есть. Поэтому не гоношитесь понапрасну. Рассказывайте, Лидия Александровна.

Лидия в очередной раз поведала, что произошло, стараясь не раздражаться. Все шло к тому, что эту историю ей придется повторять еще не раз… Ну что ж, деваться некуда, главное, чтобы для этого ее вызывали повесткой, а не выдергивали на допрос из камеры предварительного заключения!

Впрочем, в ту минуту, когда появился отец с его мрачновато-юмористическим спокойствием, она и сама почти успокоилась. И не сомневалась, что Табунову придется придержать руки. Вдобавок «старший по званию» Грушин тоже ведь на ее стороне!

– Загадочно, – пробормотал Дуглас, когда Лидия закончила свой сбивчивый и нервный рассказ. – Могу я взглянуть на место преступления?

– Да вы что? – взвился Табунов, но Грушин внушительно выставил вперед ладонь:

– Прекратите. Я вам уже сказал, что это дело берет на себя ОРАП. Райотдел может не беспокоиться.

– Интересно знать, ваш ОРАП в самом деле надеется раскрыть хоть одно преступление? – с ненавистью спросил Табунов. – Сборище бездельников, вот вы кто. Надо было этот отдел назвать АРАП! Туфта все это – ваш отдел, его задачи! Версии-то хоть у вас есть по всем тем случаям, которые вы под себя подгребли? Или только рожи умные корчите?

– Пройдите, Александр Савельевич, взгляните, это вон там, за углом, – сказал Грушин, словно не слыша Табунова.

– Вы можете творить что хотите, но я постороннего человека одного на место преступления не пущу, – заявил Табунов и зашагал вслед за Дугласом.

Расшифровка магнитофонной записи допроса Паршина Г. Ф. по делу № 312 (служебная отметка – ос) от 18 июня 1983 года

Допрос ведет следователь прокуратуры Советского района г. Горького Лесков Н. В.

Лесков: Геннадий Федорович, напоминаю: вы подписали обязательство о неразглашении обстоятельств этого дела. Вступать в какие-либо разговоры и давать кому-либо информацию касательно случившегося вы не имеете права под угрозой уголовной ответственности.

Паршин: Выходит, и вашим не говорить ничего? И вам тоже?

Лесков: Я имею в виду кому-либо, за исключением работников внутренних дел и прокуратуры – после предъявления ими служебного удостоверения и исключительно в служебных кабинетах.

Паршин: На папочке ОС написано – это что же, если не секрет?

Лесков: Именно секрет. ОС – особая секретность.

Паршин: Значит, правду говорят, будто там сила нечистая поработала? Или инопланетяне?

Лесков: От кого вы это слышали?

Паршин: Ну… от разных людей.

Лесков: Это довольно странно, поскольку вы являетесь единственным свидетелем по этому делу. Как только на месте преступления появились сотрудники уголовного розыска, оно было немедленно изолировано. А наши сотрудники, так же как и работники «Скорой помощи», дали подписку о неразглашении тайны. Причем они очень хорошо понимают, что это значит.

Паршин: И что это значит?

Лесков: Тайна предполагает молчание. Служебная тайна предполагает полное молчание. Полное!

Паршин: Скажите еще – гробовое!

Лесков: Не исключено.

Паршин: Вы меня пугаете, что ли? Сейчас небось не 37-й год, чтобы органы распоясывались как хотели.

Лесков: А почему вы думаете, что опасаться следует этих самых органов? Если преступники узнают, кто именно предоставил их описание следствию, я не дам за вашу жизнь и трех корочек хлебца.

Паршин: Чего?!

Лесков: Ломаного гроша не дам – так понятно?

Паршин: Да, черт меня за язык потянул, вот уж точно – черт…

Лесков: Давайте ближе к делу, Геннадий Федорович, хорошо? К делу и реальности. Оставим в покое инопланетян, чертей и прочую нечистую силу. Мне бы хотелось для начала уточнить, знали ли вы убитых.

Паршин: Конечно, знал, то есть не лично, а в лицо знал. Я всегда местные новости смотрю, а их как раз вчера показывали. Это главный режиссер… был… нашего Театра комедии и их главная артистка. Лира Леонтьева. Очень красивая. А его имени я не запомнил. Помню фамилию – Костромин. Сам-то я в театр не хожу, времени нет, но по телевизору сказали, что они будут ставить «Мастера и Маргариту», вот Маргариту и будет эта самая Лира Леонтьева играть. Завтра театр едет на гастроли, говорили, а после этого откроет новый сезон новым спектаклем. Теперь черта с два откроет!

Лесков: Ну, театр не закроется из-за смерти режиссера и одной из актрис. Спектакля, конечно, этого не будет… Жаль. Ну, продолжим. Расскажите мне еще раз, что именно вы видели тем вечером.