Личный опыт

Гарри постепенно привыкал к тому, что Гермиона живая, рядом и никто ей не угрожает. Для мальчика было очень важно, чтобы Гермионе никто не угрожал. Этой ночью ему почему-то снилась совсем не Гермиона, а беловолосая девочка с факультета воронов. С трудом вспомнив ее имя, Гарри не понимал, почему она ему приснилась, пока не вспомнил историю Луны Лавгуд. Но сейчас они были еще маленькими, значит, можно было все исправить?

— Гермиона, я вспомнил одну девочку, у которой погибла мама, когда ей было девять лет, — со своим вопросом Гарри, конечно же, пошел к самому дорогому существу на свете. — Но мы еще маленькие, и это можно исправить же?

— Надо спросить маму! — решила девочка, знавшая только один метод решения проблем. — Она точно знает, как решить все проблемы… мама! Мама!

— Что, мои хорошие? — с улыбкой глядя на подбежавших к ней детей, спросила Петунья.

— Гарри вспомнил девочку, у которой умерла мама, но она еще не умерла, потому что мы маленькие, — протараторила Гермиона, — что делать, мамочка?

— Как она умерла, Гарри, ты знаешь? — посерьезнела женщина, пытаясь сообразить, что можно сделать.

— Взорвалась на глазах Луны, — ответил наморщивший лоб Гарри, пытаясь вспомнить подробности. — Экспериментировала, кажется.

— Ну-ка, пойдем, — нахмурилась Петунья, отправляясь к сестре.

О чем идет речь, Алисия сразу не поняла, но, вникнув в проблему, кивнула. Связавшись с придворными магами, женщина продиктовала фамилию мамы Луны, оставляя проблему на них. А вот маги, поняв, что имело место предвидение, что случается только в ключевые моменты той или иной истории, занялись проблемой серьезно, то есть — связались с международниками.

Представители МКМ тоже знали, когда происходит подобного рода предвидение, да и с пророками имели дело, потому к семье Лавгуд заявились довольно внушительной делегацией. И вот тут начались сюрпризы, при этом никто из гостей подобных сюрпризов и не ожидал. Миссис Лавгуд оказалась ученым-кустарем, что было возможно только в Великобритании, а вот ее совсем еще маленькая дочь как раз пророком.

— Пандора, вы сейчас дадите Обет никогда не экспериментировать вне лаборатории и на дому, — решил приглашенный специалист. — Кроме того поклянетесь, что все расчеты будете подтверждать у Эрнесто, для чего вам будет предоставлен специальный портал.

— А если нет? — не принявшая всерьез ничего из сказанного ей, самоуверенная женщина вдруг обнаружила, что магия ей не подчиняется. Великий Маг Петер, прибывший вместе с международниками, рисковать не любил. Ему хватило и истинного целителя с наложенным проклятьем. — Что вы сделали! — завизжала Пандора.

— А если нет — станете сквибом, потому не сможете проводить никаких экспериментов, — ответил ей Петер. — Итак, ваш выбор?

— Я согласна, — понурилась женщина, заставившая своего мужа серьезно задуматься.

Ксено очень любил свою жену, поэтому международникам поверил, понимая, что, если она погибнет — это будет катастрофой и для дочки, и для него. Вот только осознавать, что для Пандоры какие-то эксперименты гораздо важнее и Луны, и его самого, заставили мужчину пересмотреть свое отношение к жене. Ксено был благодарен спасшему их неведомому пророку, предоставившему даже воспоминание, от которого сжималось сердце: повзрослевшая Луна с немытыми волосами босиком идет по коридору Хогвартса, а в глазах ее — только слезы. Такого своей дочери мужчина совсем не хотел, ну а если Пандора не понимает…

Обрадованный решением этого вопроса, потому что из всех, кого Гарри знал в Хогвартсе, жалко ему было только Луну, мальчик выбросил из головы прошлое, полностью сосредоточившись на Гермионе, которой… Вспоминая, как она завидовала Герании, потому что у той был Дадли, Гермиона теперь благодарила судьбу за такое чудо.

А Гера решила еще раз посмотреть на Лили. Возможно, только просто посмотреть, оценить состояние той. Сначала, правда, девочка решила поговорить с мамой и тетей Алисией, чтобы не питать ненужных надежд. С трудом держась на ногах, цепляясь за Дадли, Ленка потопала к маме. Ходить было тяжело, даже очень, но не больно. Зелья хорошо работали, как и массаж, и боли не было, было только утомление и страх, с которыми зелья уж точно ничего поделать не могли.

— Мама, существует ли вероятность, что Лили может жить среди нас? — уклончиво поинтересовалась доктор Ленка. — Ну если у нее руки уже начали работать, значит, и я могу что-то сделать…

— Если она согласится, если для нее так будет лучше… — задумчиво проговорила Петунья, заключив затем: — У меня возражений нет. Воспитаем.

— Очень хорошо, — кивнула девочка, почти упав в коляску, которую подкатил Дадли. — Устала, — расстроенно сказала она.

— Не все сразу, маленькая, — ласково погладил ее мальчик. — Мы с тобой еще побегаем.