Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945

Вероятно, к этому времени Гитлера хватились на летном поле. Геринг, разыскивая его, заглянул внутрь Ju-290, где мы находились. Гитлер окликнул его и сказал, что я хочу иметь подобный самолет. Геринг ответил, что этот самолет уже продан по специальному контракту, но скоро у меня будет точно такой же. Позднее я на самом деле получил три таких самолета. А тогда Геринг был озабочен совсем другим. Он сообщил Гитлеру, что Мессершмитт уверил его в том, что к началу 1944 года, когда, как предполагалось, начнется вторжение союзников на континент, его заводы смогут построить тысячу таких реактивных истребителей, какие мы только что видели. Затем Геринг объяснил, что для этого нужны соответствующие материалы. Для турбин реактивных двигателей требуется никель, а это представляет определенные трудности. Недавно вооруженные силы были лишены права самостоятельно распределять редкие материалы. Теперь только Гитлер своим распоряжением мог выделить необходимое количество никеля. Когда Гитлер вышел из Ju-290, снаружи его встретили Мессершмитт и Мильх. Фюрер спросил Мессершмитта, есть ли реальная возможность произвести тысячу реактивных самолетов к февралю 1944 года. Мессершмитт заверил, что он справится с этой задачей – конечно, при условии, что в его распоряжении будет необходимое количество никеля. Гитлер ответил: «Я лично прослежу, чтобы вам доставили необходимые материалы. Такой истребитель нам крайне необходим. Смотрите, чтобы вы уложились в срок!» Мильх стоял рядом и слышал каждое слово из этого разговора.

Прошел январь, март сменил февраль, а реактивные самолеты все не строили. Наши летчики-истребители были измотаны и морально, и физически. Люди, противостоявшие внезапным нападениям врага, который день ото дня становился сильнее и сильнее, все еще летали на самолетах старых типов. Реактивные самолеты так и не появились. Никто из нас не мог понять причину этого. Ходили слухи, что в министерстве авиации не все в порядке. Через несколько месяцев Мильха отстранили от его должности, но причина отсутствия реактивных самолетов так и не была оглашена.

К июню 1944 года, когда началось вторжение на континент, появилось некоторое количество реактивных самолетов, но в большом числе они так и не поступили на вооружение. Наши летчики на своих устаревших машинах ничего не могли противопоставить намного превосходившему их по численности противнику, самолеты которого совершали от трех до четырех тысяч вылетов в день. Эксперты, которые сидели в башнях из слоновой кости и занимались только тем, что совещались, подсчитали, что с помощью гораздо более скоростных реактивных машин можно было сбить до 10 процентов атаковавших нас самолетов противника. Несомненно, что в таком случае исход воздушной войны был бы совершенно иным. Никто не возьмет на себя смелость утверждать, что только наличие этих самолетов полностью изменило бы исход всей войны, но их отсутствие приблизило надвигавшуюся катастрофу.

Посадка в Михели с горящим колесом