Личный постапокалипсис (СИ)

Что-то пробурчав невнятное, парень прилег рядом с Джоном, а тот в свою очередь придвинулся ближе к спинке дивана, чтобы дать ему больше места. Они лежали лицом к лицу, и Джон не мог не заметить, насколько близко к нему было лицо Роберта.

Шумно выдохнув, Аллердайс уткнулся в ключицу Дрейка, наслаждаясь теплом чужого тела. Джон почувствовал, как рука брата легонько приобняла его за талию и медленно притянула к себе. Парень понял, что может расслабиться, и снова позволил сну охватить себя. В этот раз ему не снились эти ублюдки, ему вообще ничего не снилось.

***

Юноша сидел на подоконнике, укутанный по шею в одеяло, наблюдая за погодой через окно. Бил сильный ливень. Это был конец августа, лето потихоньку начало отступать. Джон думал о том, как бы он провел это лето, не будь бы он похищен. У него были планы… Аллердайс вспомнил, что в его комнате дома лежит копилка с деньгами, которые он хотел потратить на поездку в Китай. Парень много подрабатывал прошлым летом и немного во время учебы, он планировал подрабатывать и этим летом, но всё вмиг рухнуло, когда он оказался пленён.

Теперь Джон сомневается в том, что хочет ли продолжать идти к цели? После того, что парень пережил, теперь у него вообще нет никакого желания делать что-либо, он даже боится просто выйти на улицу, что уж говорить о путешествиях в другие страны? (А ведь он хотел повидать мир…)

Джон взглянул на свои ноги под одеялом: они были очень худыми, когда парень только-только вырвался на свободу, а теперь они приобрели хоть какой-то человеческий вид.

Когда юноше надоело сидеть, он спрыгнул с подоконника и зашипел от боли: ноги были всё ещё чувствительны. Накрывшись одеялом, он пошел на кухню (Теперь Джон из этого одеяла не вылезал: больше он не хочет оставлять тело открытым). Проходя мимо хозяйской комнаты, он услышал разговор отца и дяди.

— Мы с тобой два профессионала, — говорит Чарльз. — И вполне понимаем, что нужно делать…

— Ему больно, — ответил Хэнк. — В смысле, я вижу же, когда он каждый раз пытается двигаться, то кривится. Но это со временем пройдет, сейчас ему уже лучше.

— Согласен. Но я имею ввиду, что ему сейчас больно не только физически. Да, раны на теле быстро пройдут, а вот раны в душе…

— Может, как психолог, ты ему и поможешь. Но помни, что в первую очередь, он твой сын.

Парень прислонился к стене и прикрыл глаза. Всё-таки они правы в том, что телом он может быть здоров куда быстрее, чем духом. Но вот это всё… Джон больше не плачет по ночам от ужасных снов, он больше не бьётся в истерике, когда ему напоминают о прошлом. Теперь он просто глядит в одну точку, и весь мир вокруг него замирает.

***

Больше пользоваться чужим гостеприимством Ксавьеры не могли, а потому сразу уехали, как только Чарльза снова вызвали на работу.

Остановившись у калитки родного дома, Джон задрожал. В голове сразу заиграла какая-то непонятная мелодия, которая заставляла парня улыбаться. Конечно, не так широко, как хотелось бы, но по крайней мере Аллердайс хотя бы просто проявил положительную эмоцию.

Чарльз, наблюдая за своим сыном, тоже невольно заискрился глазами. Взяв того за руку и прикоснувшись его спины, он слегка толкнул его вперед.

— Ты идёшь?

Джон кивнул и пошёл сам. Вот уже прошли маленькую тропинку, вот они поднялись по маленьким ступеням, вот Чарльз открывает замок двери, и они дома. Парень осматривается вокруг, он имел несчастье почти забыть, как всё выглядело. Он встал на месте, когда вдруг из его головы вылетело, где его комната.

— Идем, провожу, — сказал отец сыну.

Джон услышал, как Роберт что-то прошептал Чарльзу, и тот ему кивнул. Папа повел своего сына в его комнату, а когда они пришли, то Джон, наконец-то выдохнул. Он оглядывал это место: бледно-зеленые стены с голубыми пятнами будто кричали ему о его том прошлом до похищения.

— Мне нужно идти, ты справишься? — спросил Чарльз.

— Да, — кивнул Джон.

И отец спокойно вышел из комнаты, немного прикрыв дверь и оставив небольшой проём. Джон дальше продолжал заново изучать комнату. Он немного поёрзал пятками, желая полностью ощутить родной ковёр. Парень смотрит на шкаф, рядом с которым была просто стена, заполненная различными плакатами. Джон подошел поближе: это были плакаты спортивные, постеры фильмов и различных знаменитостей. Пройдясь рукой по лощеной бумаге, он ощутил маленький бугорок. Аккуратно забравшись рукой под плакат, он схватил небольшой конверт. Вытащив его, Джон прочел название на бумаге — Китай. Вот оно… Аллердайс засунул конверт обратно, не желая смотреть его содержимое.

Обернувшись, его взору предстал письменный стол. Всё, что на нём находилось, было аккуратно сложено, и почему-то Джон подумал, что так не должно быть, это ему показалось забавным. Присев на крутящееся кресло, он положил обе руки на стол, наслаждаясь прохладой дерева. Парень увидел фотографию в рамке, от которой эмоции Джона начали бурлить. Это была та самая фотография, где его мама сидела меж двух сыновей и обнимала их. Он сам на этом фото сидел, положив свою голову матери на плечо.